У пирса картина маслом: Чоп весь в кровище, Гром с заряженным карабином в руках, на песке у кромки прибоя акула, из развороченной пасти которой торчит новенький говнодав.
– Вашу мать! – подбегая к акуле, заорал я на Грома. – Что тут случилось?
– Послали салагу взять пробу воды для химиков, – утирая лицо от крови, доложил Чоп. – Говорили щенку, не заходи далеко! Нет же, блин, надо было залезть в океан по самые уши!
– Ты что, не мог его из карабина прикрыть?
– Твою мать, Копуха! Я что, поссать не могу отойти? А когда вернулся, эта тварь ему уже башку по самые яйца откусила. Что делать?
– Сухари сушить! – зло рявкнул я. – Даст тебе командир звездюлей, и правильно сделает! Последнего салагу не уберег! Кого теперь на говно посылать? Сам вот и пойдешь на говно, это я тебе обещаю! Я-то уж точно на говно не пойду! И Чистюля на говно не пойдет! Да, Чистюля? Зачем вообще салагу надо было гнать в воду?
– Мне, что ли, лезть? – вздохнул Гром. – И так эти салаги охамели вконец! Что, не помнишь, как Микрон ногу засунул в гладильный станок, лишь бы попасть в госпиталь? Уроды! А нас за них дерут, как котят. Этот тоже, я уверен, сам полез в глубину. Думал, может, отхватит акула ногу, и все – комиссия. А она с головы начала. Погоди-ка! – Гром радостно заглянул мне за спину. – Это у тебя салаги, что ли?
– Ну, – неохотно ответил я.
– Дай одного! А то Пучеглазый мне яйца выкрутит, если я без пробы вернусь.
– Сам лезь в воду! – сурово ответил я. – Не будет тебе больше салаг. Три дня точно не будет. Потом, если останутся от погрузки, я тебе одного дам. Но беречь его будешь, как самого себя!
– Буду, буду! – подобострастно заверещал Гром.
– Акулу разделайте, не бросайте, – добавил Пас. – Хорошая еда.
Мы двинулись дальше – салаги позади меня шли на негнущихся ногах. Вообще сценарий с акулой убойный. Сколько ему лет? Ну десять точно, с гарантией. А работает! При минимальном, между прочим, актерском мастерстве. С него всегда и начинают. А вторым блюдом дают погрузку.
Я провел салаг через пальмовую рощицу до топливного ангара. Там кипела работа – охотники перегружали с гравилета на кар водородные баллоны. Когда мы подошли ближе, цепь с борта сорвалась и баллоны рухнули на песок. Раздался сдавленный крик, но ребята как ни в чем не бывало закрепили цепь и продолжили погрузку. Я провел салаг так, чтобы они с нужного ракурса увидели, как из-под баллонов торчат дергающиеся ноги придавленного. Ни я, ни Пас не удостоили происшествие комментария, словно такое здесь было в порядке вещей, но строй салаг дрогнул. Они пихали друг друга локтями, затравленно перешептывались и косились в сторону груды упавших баллонов.
Мы еще побродили по острову с пополнением, но им было не до красот. Даже белоснежный мост до материка не очень их впечатлил – они думали только о своей пропащей судьбе. Наконец я довел их до штаба и передал посыльному.
– Обработаны, – шепнул я ему на ухо и подмигнул.
– Значит, на