Энгельгардт признаёт: «Крестьяне чрезвычайно косны, не вдруг принимаются за новое дело, долго высматривают…». Ещё бы, как не быть ему косному, или, лучше сказать, осмотрительному. Это не чиновник, который придумал, например, новую систему организации здравоохранения. Вышло дело – пойдёт на повышение, не вышло – бумаги в корзину, и ищи новую систему, бумага всё стерпит. А у крестьянина ставка при применении новшества – сама жизнь: вышло дело – будет с хлебом, не вышло – урожай пропал, выживет ли семья наступившую зиму – один Бог знает. «Но зато уж если возьмутся, то дело идёт».
Энгельгардт смело вводил в хозяйственный оборот, распахивал облоги, то есть земли, запущенные после отмены крепостного права. Ему нужно было доказать, что земля не стала хуже родить от того, что побыла шесть лет под травами. Ещё большее удивление вызвало другое начинание Энгельгардта – распашка пустошей. Пустошь – она и есть пустошь, пустая земля, частично поросшая мхом, трава на ней если и растёт, то такая редкая и хилая, что скот, выпущенный на пастбище, пробегает её, не задерживаясь на ней. А у Энгельгардта распаханная пустошь дала невиданный в этих местах урожай ржи:
Крестьяне ходят смотреть на поля Энгельгардта как на экскурсию в передовое хозяйство. Сравните же теперь, что давало это поле до 1871 года и что дает теперь:
«…рожь, посеянная на этом участке для испытания, была замечательно хороша, лучшая в моём ноле, лучшая в округе, но всего замечательнее то, что земля в этом участке была самая пустая, не приносившая никакого дохода, таких земель у нас всюду пропасть…
Весной 1879 года на участке был посеян лён. Лён вышел не особенно хорош, не ровен, местами был густ и высок, местами низок и редок. Однако всё-таки с участка были собраны и льняное семя, и лён.
Сопоставьте следующие цифры:
В диком состоянии участок давал 6 копён сена на 6 рублей.
Первый год за лён и льняное семя дал на 176 рублей.
Второй год под рожью дал на 360 рублей.
Всего за три года (так как один год участок был под паром) с участка получено на 536 рублей».
Ведь это же революция в земледелии и в экономике сельского хозяйства, пускай и местного масштаба. Но в уезде у крестьян этот опыт вывал большой интерес и нашёл немало последователей:
«Когда участок был под льном, то крестьяне ещё не особенно им интересовались, но в нынешнем году, когда они увидали, какой вышел хлеб, то удивлению не было конца. В самом деле, такой урожай (а это, считайте, сам-13) – ведь это целое богатство для нашего мужика, у которого не хватает хлеба для прокормления. его достаточно для прокормления в течение года семьи из 10 душ. Мужик на своём наделе получает сам-6, в помещичьих хозяйствах урожай сам б тоже считается отличным».
С каждым годом в имении Энгельгардта повышалась доля окультуренной земли:
«Распахивая новые земли, я их присоединяю к старопахотным