Дега любил рисовать скромных мастериц.
Этот образ особенно удался в знаменитой серии пастелей начала 1880-х годов, одна из которых позже окажется у Жанны, – «У модистки». В представлении художника, модистка – лишь силуэт, наполовину скрытый за зеркалами, рабочими столами и самими шляпами. Иногда нам виден профиль, реже – симпатичная мордашка. Модистка всегда скрывается за продавщицей, ее не назовешь красавицей, но, к счастью, ей не нужно конкурировать с клиентками.
Долгое время обстоятельства складывались так, что Жанна была далека от любовных приключений.
Повзрослев раньше времени, она словно пропустила тот период в жизни девочки, когда, по общему мнению и по велению природы, она перестает быть ребенком и готова выйти замуж. Как будто время остановилось. Казалось, Жанна жила так, словно ей все еще тринадцать, свято соблюдая наказы старших в любых обстоятельствах не доверять обещаниям мужчин и не соглашаться ни на какие их предложения.
Любовный мир ей не нравился, она боролась с ним презрением.
Постоянное щебетание работниц в ателье давало ей полную картину того, что в этом мире происходит. Всегда была какая-то история: приказчик, работавший этажом выше, друг семьи, какой-нибудь юноша под прицелом кокетливых глаз. Каждый жест, каждое слово обсуждали и всякое утро строили догадки о намерениях, истинных или выдуманных… У каждой работницы были свои предпочтения, планы, поклонники, и все по очереди обменивались замечаниями и комментариями по поводу рассказанных друг другу историй, а потом комментариями комментариев… Смешки, толчки, пожатия плечами, сомнение, восхищение, разочарование, надежда – все понималось с полуслова, а глаза никогда не отрывались от работы.
Жанна держалась в стороне от всего этого.
Она помнила обо всех опасностях, которые подстерегают молоденьких работниц, только начавших самостоятельную жизнь, и обо всех ошибках, какие они совершают. Она читала об этом в романах. Сколько скромных работниц каждый год оставались одни, брошенные после того, как забеременели?!
Сколько молоденьких матерей-одиночек пропадали в водовороте Парижа?! В литературе можно найти множество таких примеров, а история полна ужасных, но вполне ординарных и похожих друг на друга случаев. Даже несмотря на то, что положение модистки было более безопасным, чем положение швеи в ателье мод, несчастных девушек, потерявших престижное место в салоне и скатившихся на самую низшую ступень, на какой может находиться женщина в обществе, было немало. Совершив непоправимую ошибку один раз, несчастные вынуждены были повторять ее снова и снова, чтобы выжить.
Моральная аксиома, которую разделял даже прогрессивный Золя, гласила: «Женщина в Париже не может жить своим трудом»[78].
Все это привело к тому, что Жанна вообще не доверяла сердечным порывам. Работа и обязанности для нее были важнее