Все это убранство производило впечатление излишества, неумеренного, не смягченного вкусом великолепия и скорее неприятно поражало взор, нежели очаровывало его.
Посредине роскошного помещения стоял диван, на котором лежала, опираясь на мягкие подушки, молодая женщина в белом платье.
Рядом с нею, на низеньком табурете, сидела другая женщина, закрывшая лицо руками в глубоком отчаянии.
– Он не умер, дитя мое! – говорила женщина в белом, ласково поглаживая ее волосы. – Верьте мне, он жив и уже, может быть, ищет вас. Но как ему знать, где вы находитесь?
– Нет! – отвечала та, поворачивая к ней лицо, орошенное слезами. – Он не воротится более, он на дне реки. Разве я не видела, как его поразила пуля, как он упал… Я слышала плеск воды при его падении… и после этого я лишилась чувств.
– Слушайте, Мария, я все же не знаю ничего обстоятельно. Если вы хотите, чтобы я была вам полезна, вы должны рассказать мне все.
– Вы хотите, чтобы я еще больше растравила свои раны?.. Но не сердитесь. Шесть месяцев назад, он, которого я потом полюбила, ступил к нам в дом первый раз. Он был так добр, благороден, благочестив… Родители мои не отвергли его любви ко мне и благословили наш союз… Я стала женою моего Эдуарда. Но он все восхищался Югом, на котором бывал прежде, и уговорил моего отца переселиться из Арканзаса туда. Отец продал свое здешнее поместье, получил за него хорошие деньги, и мы отправились в Луизиану, нагрузив все наше имущество на плоскодонную барку. Эдуард взялся править ею сам, без лоцмана, он знал отлично наши реки. Действительно, мы прошли благополучно Уабаш, Огайо и вступили в Миссисипи… Но третьего дня, по ошибке Эдуарда, быть может, мы наткнулись на островок… О, я не могу больше, я схожу с ума!
– Что сталось с Эдуардом?.. С вашим отцом, с вашей матерью?..
– Они все погибли…
– А вы?..
– Пожалейте меня! Не спрашивайте более… О Боже!.. Эдуард, мой Эдуард не мог даже защитить своей жены… не мог избавить ее от этих отвратительных воспоминаний!..
Она замолчала, беспомощно опустив свою голову на грудь.
– Вы останетесь со мною, Мария, – произнесла слушавшая ее женщина. – Не вырвут вас от меня… Он не посмеет! – прибавила она, как бы говоря с собою. – Я употреблю все усилия… Но отдохните.
Она встала и отвела несчастную в небольшую комнатку, примыкавшую к той, в которой они находились. Едва успела она затворить дверь, как послышались мужские шаги, и Келли вошел, спрашивая с заметным раздражением:
– Где эта женщина?
– Так-то здоровается теперь Ричард со своею Джорджиной? – проговорила красавица шутливо. – Ему нужно