Не отходя от вертолета, Мирон позвонил своему другу Потапу.
Потап усмехнулся:
– Возьмем алмазы, когда вертолет вернется с гор. Неужели нам самим в такую высь лететь? Мирон, ты молодец, хорошо поработал.
Вертолет достиг вершин Снежных гор, посадка прошла на редкость удачно. Команда вертолета ступила на плато, здесь шаги у всех были легче, но дышать было непривычно. Снаряжение новой конструкции не мешало перемещаться в горах. Перчатки на руках позволяли брать в руки мелкие предметы. Вертолет значительно увеличил скорость покорения вершины горы.
Штурман радостно вскрикнул:
– Сухой лед! Он блестит, и создается впечатление, что блестит снег!
Подойдя ближе к массе льда, люди обнаружили, что блестят некие твердые предметы. Они взяли в руки блестящие камушки, которые оказались размером с вишню, в ледяном плену их оказалось достаточно много.
– Как алмазы попали в жилу льда?! – спросил летчик.
– Лед был некогда водой, и алмазы вымыло из раковин горной породы, – ответил штурман.
Члены экипажа высокогорного вертолета нашли алмазы практически на поверхности Снежных гор. Алмазы надо было вынуть изо льда. Вероятно, это был самый высокий выплеск лавы в далекие годы Земли. Фонарик с исключительно ярким лучом лежал в руке летчика и послушно светил туда, куда его заставляли светить. Команда вертолета не теряла время на отдых и собирала алмазы. У подножья горы их еще не ждали представители Хозяина гор.
Мирон в наушнике услышал, что алмазы добыли. Он подложил летчику в вертолет подслушивающее устройство во время разговора. Крепко ударил мороз по природе, а он этого и не заметил. Дыхание перехватывало от холода, он шел навстречу ветру.
И без посещения других планет всегда есть неожиданные явления там, где живешь. Снег скрипел у Мирона под ногами и поблескивал. Мирон шел и думал, что драгоценности лучше всего хранить за пределами досягаемости.
«Путешествие с лучом света иногда лучше, чем с человеком», – так думал Мирон, бредя с фонариком за кейсом летчика. Он смотрел за лучом фонаря и придумал о нем маленькую сказку.
Луч молчалив. Луч света никогда не изгибается, но может преломляться при переходе из одной среды в другую. Гордый луч света скользил по замерзающей воде, ему не мешала полынья, он мог нырнуть в глубину водного холода.
Снег блестел от холода и не замечал гуляющий по воде луч. Снег так искрился и гордился своей важностью, своей непроницаемой белизной, что не мог поговорить с лучом света. Луч обиделся и прожег внутри снега маленькую дырочку.
Для снега это был укол иголкой. Оба они разошлись, недовольные друг другом. Луч терялся в блеске снега, его попросту никто не замечал.
Тогда луч решил залезть в нутро лазерной системы, здесь его сила была так велика, что при прохождении через призму он оставлял блины. Такие блины остаются от пролетающего