– Рост – примерно один метр и восемьдесят сантиметров, вес… полтора медимна.
– А поточнее не можешь сказать? В фунтах, например, или килограммах?
– Ты пиши, пиши. Неплохо выглядит, а? Кровь, конечно, синяя?
– Сейчас проверим, – некто звякнул металлом, и через секунду холодное лезвие с легким хрустом распороло кожу на бедре новорожденного. Тонкая струйка жидкости стекла в подложенную снизу тряпку, тут же засыхая и вызывая слабое тянущее чувство.
– Ты прав, синяя. Недаром он родился не в гробу, как нормальные люди. Родовая травма, кстати, отсутствует, так и отметь. Или она где-то внутри, как думаешь?
– Откуда мне знать, ты же роды принимал!
– А у тебя глаз нет, что ли? “Принимал”! Мы, кажется, в паре дежурим. Ладно, черкни там, что повреждения – внутренние.
– У нас с тобой это только первый сегодня, – озабоченно произнес резавший Берга. – А молодые сотрудники очень нужны Комиссии.
Никакой боли не было, хотя какая-то часть сознания Берга была уверена, что его только что разрезали. В мозгу по-прежнему плавал вязкий туман, но все же не такой густой, как в первые минуты после пробуждения. Постепенно возвращалось ощущение того, что он обладает некоей физической оболочкой, а не только бестелесным и заторможенным духом. И она, эта оболочка, в настоящий момент валяется на твердом, прохладном покрытии.
– Только не говори мне про Комиссию, – насмешливо проговорил тот, что записывал цифры. – Выродки, что порхают над улицами – вот те, из кого сколочен Отдел изъятий твоей распрекрасной Комиссии.
– Не ты ли еще недавно делал то же самое, высматривая жертву? Меня-то сразу отчислили за плохие летные качества.
– Все в прошлом, – раздался ворчливый, полный скрытой злобы голос.
Наконец Ален смог пошевелиться и открыть глаза. На него без всякого выражения смотрели два сотрудника родильного отделения, облаченные в длинные серые халаты, один – жилистый синеватый тип с глубоко запавшими глазами, с лысой макушкой – стоял и вертел в руках сильно потрепанное, огромное перо, которым только что делал отметки в журнале. Другой, напротив, коренастый и одновременно рыхлый, покрытый мелкими пятнами неопределенного сине-зеленого оттенка, сидел на краешке стола и болтал правой ногой в воздухе. На его руках Берг заметил фиолетовые потеки. Приподняв голову, он взглянул на свое раненое бедро, но никаких следов хирургического вмешательства, кроме засохшей темно-синей полоски крови, не заметил. В голове прояснилось, но это не добавило ему понимания ситуации, более того, такое “движение по течению” казалось ему наиболее естественным для человека, только что появившегося на свет. Он прекрасно знал, что старшие и опытные товарищи постепенно покажут ему все, что нужно, и помогут освоиться в незнакомой обстановке. Новорожденный не может знать и уметь все, и необходимо время, чтобы он стал нормальным членом общества.
– Где