«Интересно, что же это такое? – ломал голову Борис. – Цифры больно знакомые. Где-то я их слышал. Да-да, именно слышал. То, что не читал, – это факт. Слышал. Но где, где? Где я их мог слышать?»
В следующее мгновение его осенило.
«Так это же знаменитая пятьдесят восьмая “политическая статья!” А это, значит, список зэков. Вот они “враги народа”. И пункты у них известные: десятый – за контрреволюционную деятельность, седьмой – за промышленное вредительство. Вот это да! Список зэков. Откуда он здесь? Это же живая история».
Вначале он вызвал у Бориса полное недоумение, а потом всё встало на свои места.
В этом списке значилось двадцать восемь человек. Были в нем люди разного возраста: самый старший – 1888 года рождения, а самый младший – 1920-го. Разница в возрасте, как подсчитал Борис, немногим превышала тридцать лет. Фамилия одного – Дернова Ивана Лукича, уроженца Тульской области – почему-то была обведена, и в графе «Примечания» рядом с ней красовалось несколько вопросительных знаков. Возле всех остальных стояли такие же значки, как в первом списке.
«Что бы это значило? – рассматривая список, думал Борис. – Почему одинаковые отметки в разных списках? Одни – военнослужащие, другие – заключенные. Абсолютно разные категории людей, а галочки одни и те же. С Дерновым, кажется, понятней. То ли это “тёмная лошадка”, то ли о нём нет сведений. Зачем-то дед его всё-таки выделил. Видать, неспроста. Кстати, эти вопросительные знаки в примечании могли стоить ему жизни. Может, его хотели куда-нибудь отправить или просто поставить к стенке, вот кто-то, возможно, и сомневался: нужно ли это делать или нет? Интересно, как же все-таки сложилась его судьба? А что с теми заключенными, живы ли они?»
Борис до конца просмотрел эту дедову тетрадочку и внимательно изучил обложку. Он зачем-то даже помял страницы и посмотрел их на свет. Больше ничего он там не нашел. Но по каким-то признакам решил, что списки написаны относительно недавно: вероятно, не более двадцати лет назад. Получалось, что это было намного позже основных