Учеба Тихона на курсах происходила в самый разгар войны, когда мурманчане уже привыкли к бомбежкам. Каждый из них в каждый момент времени четко знал, куда бежать и что делать. Многие не боялись бомбежек и не покидали рабочих мест во время тревоги. Однако Тихону навсегда запомнилась первая бомбардировка, оставившая в его тогда еще детском сознании глубокую рану.
Из репродукторов, со страниц газет, в разговорах людей, везде только и слышно было: война! Тихон уже видел и немецкие самолеты, и даже воздушный бой, и это, безусловно, казалось ужасным. Как выяснилось, только казалось. По-настоящему страшно стало, когда на Мурманск посыпались первые бомбы. Класс Тихона находился на занятиях. В небе гудели моторы, но тогда казалось, что пространство над городом находится под надежной защитой советской авиации. Неожиданно воздух вокруг наполнился громкими, не привычными для слуха звуками: раскатами грома, леденящим душу воем, скрежетом! С треском и звоном вылетели оконные стекла. Школьников выбросило из-за парт и щедро осыпало битым стеклом и штукатуркой. Тихон больно ударился о стену и впал в какой-то ступор от вида крови – одна из девочек получила глубокий порез стеклом. Со стороны лестничного марша стали доноситься визг и топот десятков быстро бегущих ног, истерический женский крик и плач.
Пожилой учитель, которому и самому перепало, первым оправился от шока. Под аккомпанемент запоздавшей «Воздушной тревоги» он стал поднимать детей с пола, направляя вниз, в подвал. Скатываясь вниз по лестнице, Тихон боковым зрением разглядел агрессора: на небольшой высоте – казалось, буквально над крышами домов – шли немецкие самолеты. Пара из них прошла в страшной близости от школы, Тихон сумел разглядеть и кресты на крыльях, и грязно-жирные пятна под мотором. Через мгновение после их пролета в соседнем от школы здании раздался мощный взрыв. Детей снова окатило фонтаном битого стекла. На этот раз из окон подъезда. В спасительном подвале было темно, страшно, непривычно, неуютно… Подвал был немаленьким, но в его входной части образовалось столпотворение. Тихон стоял, прижатый к стене другими детьми. Лишь когда зрение привыкло к темноте, он разглядел свое ближайшее окружение. Выяснилось, что он существенно отстал от своих одноклассников. Видимо, завороженный видом пролетающих немецких самолетов, он все