Полициано встал:
– История философии – длинная цепь развития идей… Уже поздно, мой друг, и лампа догорает… Простимся до следующей беседы…
VIII
Куда идти?
В одно воскресное утро к Микеланджело, читавшему под платаном в излюбленном укромном уголке парка, подбежал Граначчи, как всегда шумный и чем-то взволнованный:
– Дочитаешь Данте потом, бежим к собору… Посмотрел бы, что там делается! Пожалуй, не проберёшься к амвону и ничего не услышишь!
Микеланджело отнёс в комнату «Божественную комедию» Данте и побежал за товарищем. Они неслись как ураган, видя, как повсюду бегут люди. Всё же им удалось пробраться сквозь толпу к самому амвону, когда там появился тщедушный, низкорослый монах в чёрном одеянии доминиканца[7]. Из-под приспущенного куколя[8] был виден ястребиный нос и большие синие, горящие гневом глаза.
Взгляд монаха приковывал. Казалось, он обладает какой-то необычайной силой. А голос гремел под сводами церкви, грозный, повелительный, проникающий в сердце.
Но что он говорит, что говорит? Не страшась ни небесной, ни земной кары, он гневно порицает папу, самого папу римского, грозит ему «кровавым мечом господним». Граначчи шептал на ухо Микеланджело:
– Слушай, Микеле, ведь это же что-то невероятное… Он громит самого папу и приписывает ему, наместнику Христа на земле, грехи, и он, как приехал сюда, не явился к нашему Лоренцо, к которому приходят на поклон все самые важные кардиналы…
А кругом плакали… Этот отец Джироламо так стращал адом за грехи: лень, суетность, наряды, роскошь одежды, украшения домов, улиц – и звал к бедности и нищете Христова братства…
Выходя из церкви, потрясённый Микеланджело среди толпы простых, бедно одетых граждан, ремесленников и слуг видел и нарядных женщин, мужчин, видел и учёных. Заметил и Полициано.
В этот день, во время беседы с ним, Полициано был задумчив и всё вздыхал, хотя и продолжал свой рассказ о древних философах. Говорил он тихо и особенно грустным тоном, который как нельзя более гармонировал с темой. Он рассказывал о конце жизни Сократа:
– Его осудили на смерть, потому что он смело и прямо возвещал противное тому, что говорили жрецы. Платон, его ученик, был во время суда и пробовал сказать речь в его защиту; позже он уговаривал учителя взять от него деньги, чтобы подкупить судей и изменить приговор. Но Сократ не согласился на подкуп. Он принял смерть спокойно, выпив чашу с ядом цикуты, и до последнего вздоха говорил с учениками, как будто ничего не случилось…
Полициано замолчал, поникнув головою… Луч уходящего солнца осветил это лицо, и оно показалось Микеланджело очень бледным… Долго молчали оба, углубившись в размышления… Вдруг Микеланджело спросил, в первый раз сказав философу