Так простояла она день, и солнце осушило кожу. Так простояла ночь, и пролившийся дождь вымочил ее до нитки. На второй день налетевший ветер запачкал её пылью. На вторую же ночь у подножия холма показался Рамон. Пробыв там около получаса, он, покачав головой, двинулся назад в город. Не сделал попыток подняться, переубедить, спасти или извиниться. Просто ушёл из её жизни. Теперь уже навсегда.
Амулет в форме сердце прожёг грудь. Опустив взгляд, Кристина увидела, что кровь стала чернильно-чёрной, а внутренности опалены огнём. И ничего более не было в душе – ни сожаления, ни страха, ни обиды.
За спиной послышались шаги, и Кристина повернулась. И те, кого она увидела, заставили с новой силой забиться пока ещё живое сердце.
Одна из пришедших была розовокожей блондинкой с карими глазами и лёгкой полуулыбкой. Вторая – голубоглазой брюнеткой, хищной и грациозной. Две судьбы Рамона, два его проклятия.
– Теперь я узнала, – сказала она. – Вы затуманили мне разум мерным повествованием, но я узнала. Вы выросли, но я всё равно теперь понимаю, кто вы.
– Ты мало что понимаешь, – сказала Мария. – Но уже больше, чем ранее.
– Зачем это всё происходит? – спросила Кристина.
– Ты нам скажешь, – Хуана послала ей воздушный поцелуй.
Он коснулся лица, принеся с собой ощущение прохлады и вдохнув капельку жизни. Протянув руку, Кристина сорвала амулет с цепочки и с силой вдавила его в грудь.
Одно сердце заменило другое. Сосуды срослись с ним, и новая кровь запульсировала внутри Кристины. Дыра в груди заросла, образовав запёкшуюся корку, что была прочнее стали. Карие глаза выцвели в серость, и словно иней сковал их.
Той ночью дом Рамона сгорел дотла, а сам он замер у окна, не помышляя выпрыгнуть. Кристина в тот момент стояла рядом с ним. Гладила его по чистой и гладкой спине. Каждым касанием она выводила на этом холсте собственный лик, навсегда клеймя Рамона.
«Ты сильная», – шептал ветер чьим-то далёким голосом.
«Ты всё ближе», – отвечал огонь на свой манер.
– Этого недостаточно. Ты не она, – отзывался Рамон.
Смысл из бессмысленного
Вечером того же дня я перечитала записанное. Хотела перепроверить себя, потому что наконец-то начала нащупывать какую-то логику. Разговор с девочками-девушками продолжался из сна в сон, хотя они мало чем походили друг на друга – что по сюжету, что по настроению. При этом прослеживалась определённая связь с происходящим в реальности. В первом сне – успеть на собеседование, во втором – тиран, в третьем – кто-то переделывает кого-то. Но это всё меня не смущало, а казалось естественным. Странными были только место действия и некоторые из героев.
Поиск смысла происходящего во сне не отпускал меня ещё несколько дней. Я размышляла над ним, обрабатывая фотографии, а потом вдруг обнаруживала, что вопреки логике и требованиям выкручиваю контраст и играю с цветами так, чтобы превратить солнечный дом в афишу к фильмам