– Потерпи, – велел он, запуская линорма в вольер.
Хозяин был занят и не мог видеть, как меня перекосило от его слов. Потерпи… Легко сказать, а как мне терпеть, когда терпелка уже давно сломалась? Еще немного и, вполне вероятно, появятся жертвы.
– Меня не жалко, так хоть студентов пожалей, – предприняла я последнюю попытку. – Я же загрызу кого-нибудь.
Генерал насмешливо рыкнул, обозначая свое отношение к моим словам. Я была совершенно неопасной нечистью, даже в человеческом виде, и все об этом знали. И директор, и хозяин, и Илли, и даже Рован, не говоря уже о Кадае, который не упускал случая самолично напомнить мне о моей слабосильности. Студенты могли спать спокойно: бешеная Морра им была не так уж и страшна.
– Морра… – Илис был очень серьезен, когда взяв за плечи и проникновенно заглядывая в глаза, с полной верой в свои силы попытался меня подкупить: – Я обещаю, если ты продержишься до зимы и сможешь сдать сессию, я возьму тебя в горы на все зимние каникулы. Там ты сможешь круглые сутки быть рагрой. Успокоишься, отдохнешь, наберешься сил…
– Чтобы по возвращению снова страдать?
– Всего три года.
Погладив меня по голове, он уверенно произнес:
– Ты справишься.
Я в этом сильно сомневалась, но все равно сдалась.
– На зимние каникулы в горы, – повторила угрюмо, чувствуя себя очень героической личностью. – Хорошо.
Такая смелость, такая жертвенность… такая дурость, если честно.
Илис разулыбался и, в порыве нежных чувств, совсем не свойственных суровой натуре боевых магов, чмокнул меня в лоб.
Я посчитала это недобрым знаком и приготовилась отбрасывать лапы.
А хозяин мог бы научиться и в щеку целовать. Обитая в среде студентов, я легко переняла всех их тараканов. Включая нездоровую суеверность вечно замученных некромантов. От них же и узнала, что в лоб целуют только покойников, черная кошка к беде, а неупокоенный мертвяк к пересдаче.
«Люди – несчастные, замученные, вынужденные постоянно страдать создания» – так думала я, сидя на лекции по травничеству и пытаясь понять, зачем им нужно столько бесполезной информации.
Если повсеместно используются простонародные названия растений, то к чему зубрить еще и их обозначения на мертвом языке? Или для чего мне разбираться в разновидностях селеры, если все ее виды используются только в лечении желудка? Или…
– Драгхар! – рявкнул профессор Ивс Талэни, хлопнув ладонью по столу. Тщедушный и совершенно безобидный на первый взгляд, он был громок, злобен и невероятно злопамятен.
А я, по своей рагровской наивности, на первом же занятии попыталась качать права, задавать глупые вопросы и, как утверждал сам профессор, «строить из себя специалиста», за что теперь и огребала почти каждую пару.
На самом деле права я не качала, а все мои глупые вопросы были очень умными, потому что я, в отличие от профессора, ничего не смыслила в травничестве, но лекарственные растения знала неплохо, всю жизнь полагаясь в выборе нужных мне трав