– Земля и Небо! – воскликнул Плут, отступая назад.
С хлюпаньем склизкое тело желеобразной твари выползло из щели целиком. Колыхаясь и подрагивая, бесформенная масса стала приобретать свои первоначальные контуры. К горлу у Плута подступила тошнота. Он узнал эту тварь: три выступа на лбу с кулак величиной, где прятались мерцающие во тьме глаза, скользкая прозрачная шкура, под которой видны пульсирующие вены, осторожные щупальца, болтающаяся складка с фестонами на брюхе, массивное тело, подрагивающее от предвкушения плотного обеда…
– Камнеед! – прошептал Плут.
Он много читал об этих тварях, и всегда описание этих монстров вызывало чувство тошноты. И теперь, когда он увидел склизкую прозрачную тварь воочию, его едва не вывернуло наизнанку.
С громким чвяканьем камнеед переползал через глыбу. Его сверкающие круглые глаза буравили тьму. Плут отступил ещё на шаг. Чудовище уцепилось за край плиты, хлопнуло складкой с фестончиками на брюхе и легко встало на ноги, как будто вес для него ничего не значил. Тварь, содрогаясь, пульсировала при каждом шаге, делая вдохи и выдохи, похожие на мычание, – раз-два, раз-два, – она шумно всасывала и выпускала из себя воздух, горячий, как жар доменной печи.
Плут опять отступил. Тварь подошла ближе. Её явно мучила жажда. И тут Плут вспомнил, что камнееды всегда страдают от жажды, но им не нужна пресная вода. Они напитывают свой организм влагой, высасывая кровь из своей жертвы – всё, до последней капельки. Им всё равно, какая добыча попадётся им в лапы: лемкин или Библиотечный Рыцарь.
Плут сделал ещё шаг назад и упёрся в стену. Он попался. Перед ним колыхалась хлюпающая туша. Туда-сюда, туда-сюда. Горячий воздух обжигал лицо, дышать было нечем. От зловония Плут заткнул нос.
Продолжая пульсировать всем телом, чудище отклонилось, и взору юноши открылось огромное отверстие посреди подрагивающего брюха. Онемев от ужаса, Плут смотрел, как оно расширяется. Из дыры вырвались веерообразные ярко-розовые щупальца с присосками и, извиваясь как змеи, заплясали в обжигающем воздухе.
Плут побелел как полотно. Что он мог сделать?
Как кучка ядовитых поганок, выросших на лужайке зловещего Нижнего Города, поблёскивали похожие на ульи башни: штаб генерала Титтага и его сподвижников – молотоголовых гоблинов. Фонари были зажжены, и внутри башен тоже горел свет. Тусклый, мерцающий огонь пробивался сквозь крохотные окна в стенах и конической формы крышах. Полыхали факелы, прикреплённые к опорам Врат Отчаяния, заслуживших дурную славу. Отвратительный запах горящего жира смешивался