Под дьявольское волчье пенье
Смертельный шёл покос.
Бежали все, всё оставляя…
Стыд, Франции сыны!
Вас добивали, окропляя
Брега Березины…
…Вода и скалы. Как жестоко
Вокруг бушует шторм!
Стервятник кружит одиноко,
Разыскивая корм.
Напрасен труд, я сознаю ошибку,
Истории закрыв тяжёлый том,
Что видел в нём: предсмертную улыбку,
Убийства, осенённые крестом.
Листать устал кровавые страницы,
Впитавшие эпохи и века –
Опустошив бездонные глазницы,
Набрякла кровью каждая строка.
Стал, уподоблен чистоте кристалла,
И, путь осмысля, повторяю всё ж:
Всегда, где власти золото блистало,
Сверкал холодной сталью нож.
Эпистолярная поэма
О, Сергей, мне близок стал до боли,
Твой напевный, искренний язык.
Направив некогда письмо,
Мечтал я получить ответ:
Две строчки, слова два всего.
Узнать, хоть живы вы, иль нет.
Не осуждаю, не виню,
Не искажайте слов моих.
Я вас по-прежнему люблю
(Как и оставшихся троих).
Я был бы рад узнать от вас,
Что жизнь вольготна и светла.
Что отдыхаете сейчас,
Оставив все свои дела.
Забот поменьше – вот что я
Вам пожелаю в этот час,
И в ратный праздник февраля
Восславлю каждого из вас.
Судьбе угодно было взять
И разбросать по сторонам всех нас,
Но будем вместе сроков ждать,
Ведь повстречаться надо нам.
Концессия8 должна всегда –
Взрослеть, расти и процветать.
И даже в трудные года,
Нельзя сей дружбы потерять!
Прости за смелые слова,
Не прокляни и не зарежь,
За пробу дерзкую пера.
За сим прощаюсь,
Мартин Серж.
Аэродром Кандагар,
Демократическая Республика Афганистан
Концессионеры почти в полном составе: С. Мартин, С. Молодняков, О. Аганин, И. Птицын
Мечтал я получить ответ:
Две строчки, слова два всего…
Слова-слова, едва ль, едва
Надежды сохранялась нить…
Не два, а двести двадцать два
Готов я вам сейчас излить.
Не знаю, вправе ли, мой друг,
Я трогать прах святых могил?
Замкнулся лучезарный круг –
Остап ушёл от нас. Почил.
Великий муж был – не дурак!
Умел сказать – красиво, зло.
Увы, когда-то было