Имея в отряде только 450 человек, князь Орбелиани ожидал прибытия Симоновича, который через три часа после прибытия князя Орбелиани также подошел к Манавскому ущелью, преследуемый неприятелем, напавшим на его арьергард. Жаркий бой продолжался до самой ночи; наши войска вступили в ущелье и вытеснили оттуда мятежников, потянувшихся частью в Сагореджо, частью в горы. Селение Манава было сожжено, и царевич бежал в Казисхеви, где не мог, впрочем, долго оставаться из опасения попасть в руки Тихоновского.
Стоявший у Велис-Цихе полковник Тихоновский, в день штурма Манавского ущелья нашими войсками, был атакован лезгинами, в числе 2000 человек, спешившими на помощь Александру. Отброшенные за р. Алазань на Гавазы, лезгины отправились обратно в свои селения, а полковник Тихоновский перешел в Казисхеви[96].
Царевич перебрался сначала в Пшавели, а потом в Тионети[97]. По следам его шел генерал-майор князь Орбелиани, но при всем желании не мог настичь Александра. Горы, леса и бесчисленные ущелья представляли множество дорог и закрытий для его шайки, состоявшей исключительно из одних конно-вооруженных людей. Они легко проходили там, где нашим войскам с вьюками и обозами почти невозможно было пробраться. Не задаваясь целью нагнать царевича, князь Орбелиани главнейшим образом принимал меры к успокоению жителей и наказанию виновных. Главнокомандующий приказал взыскивать в контрибуцию с каждого двора по три рубля, по три коды пшеницы и по одной коде ячменя; с нацвалов и кевхов, участвовавших в бунте, брать вдвое, а имение князей Андрониковых отобрать в казну[98].
Император Александр не одобрил распоряжения Ртищева и не находил его полезным для края.
«Средства подобного рода, – писал государь[99], – обыкновенно не были успешны к преклонению умов; напротив, составляя разорение, легко послужат они поводом к вящему ожесточению народа, недавно поступившего в подданство России и не имеющего достаточного понятия о законах нового своего государства.
Посему повелеваю вам, на будущее время, никогда контрибуции на российских подданных не налагать, а в наказание бунтовщиков поступать по точной силе законов. Пример таковой в глазах верных катехинцев и покровительство сим последним возбудят их более на приверженность к престолу, нежели взыскание известной, так сказать, за измену платы, неупотребительной в государстве нашем.
Что же принадлежит до предположения вашего производить из собранной в контрибуцию суммы мясную и винную порции войскам, то я желаю знать, для каких войск именно определена сия порция