Глава 7
Отъезд царицы Дарьи из Тифлиса в Мухрань и происки ее. Предложение князя Цицианова царице отправиться в Россию. Письмо царевича Александра и ответ на него князя Цицианова. Письмо царицы Дарьи князю Цицианову и отправление ее в Москву
Приготовляясь к экспедиции в Ганжинское ханство, князь Цицианов должен был прежде всего обеспечить внутреннее спокойствие Грузии, чего можно было достигнуть только удалением последних членов царского дома, около которых группировались все лица, почему-либо недовольные тогдашним состоянием дел.
Отправив большую часть членов царского дома в Россию, князь Цицианов согласился оставить царицу Дарью на некоторое время в Тифлисе только во внимание к просьбам, основанным на общем расстройстве ее здоровья. Хотя царица и была действительно больна, но болезнь не мешала ей быть покровительницею всех недовольных русским правительством, собирать их вокруг себя и употреблять орудием для своих интриг и замыслов. Женщина умная, Дарья не могла, однако же, понять, что старый порядок вещей канул безвозвратно, что восстановление прежнего правления невозможно не только потому, что оно противно видам русского правительства, но и потому, что сам народ не желал уже прежнего правления дома Багратионов. Возвращения к прежнему правлению, несмотря на многие злоупотребления русской власти, могли желать только единичные личности, гревшие руки на счет ближних, но не народ, уже отвыкший от многих поборов и защищенный от внешних врагов. Эти единичные личности, группируясь вокруг царицы, составляли оппозицию русскому правительству, подговаривали и волновали народ при всяком удобном случае.
«Если б ваше сиятельство, по благорасположению вашему ко мне, – писал князь Цицианов графу Кочубею[152], – изволили меня видеть, то всеконечно, по чувствительности вашей, тронуты бы были моим положением. Ежедневными слухами, выходящими против всякого шага правительства, меня терзают…»
«Не могу скрыть, – писал он в другом письме[153], – что все новое здесь приемлется с большим толкованием, хотя принимают с величайшим удовольствием и благодарностью к государю».
Двойственность и раздельность интересов общества, как всегда и везде, была источником неустройств, а в особенности в Грузии, где родоначальство или, лучше сказать, местничество существовали в обширном объеме и обращались во всеобщее зло. Князья кичились своим происхождением друг перед другом, и достаточно было пустого отличия одному из них, чтобы другой, считавший себя выше родом, стал в оппозицию к русскому правительству. Во главе последних