Некоторые энтузиасты, прочитавшие книгу и рекомендовавшие ее своим друзьям и родственникам, были удивлены и огорчены тем, что те не смогли одолеть даже нескольких ее страниц или находили книгу бесполезной.
«Мумбо-юмбо» – вот все, что увидели журналисты «Time magazine» в книге, которая изменила жизни огромного количества людей по всему земному шару.
Что ж, любое учение, которое сосредоточивает внимание на человеческом «я», вызывает ответную реакцию эго, его сопротивление и нападки.
Тем не менее в целом, несмотря на определенное количество недопонимания и критики, отклик на книгу во всем мире был чрезвычайно позитивным. Я уверен, что в ближайшие годы с «The Power of Now» познакомятся еще миллионы людей и эта книга и далее будет вносить существенный вклад в дело формирования нового сознания и просветления человечества.
Экхарт Толле, Ванкувер, 19 апреля, 2004
В своей нынешней жизни я почти не опираюсь на прошлое и редко вспоминаю о нем. Тем не менее мне хотелось бы вкратце рассказать о том, как я стал духовным наставником, и о том, как появилась на свет эта книга.
До двадцати девяти лет я жил в состоянии чуть ли не постоянной тревоги, перемежавшейся периодами суицидальной депрессии. Сейчас мне кажется, что я рассказываю о своей прошлой инкарнации или вообще о каком-то другом человеке.
Однажды, вскоре после того, как мне исполнилось двадцать девять лет, я проснулся глубокой ночью, охваченный леденящим ужасом. Случалось, я и раньше просыпался с таким чувством, однако на сей раз оно было намного сильнее. Ночное безмолвие, смутные очертания мебели в темной комнате, отдаленный шум мчащегося куда-то поезда – все это показалось мне таким чуждым, враждебным и абсолютно бессмысленным, что меня охватило глубочайшее отвращение к миру. И отвратительнее всего в этом мире было мое собственное существование. Стоило ли жить под гнетом такой безысходности? Кому нужна эта бесконечная борьба с самим собой?
Я чувствовал, как стремление к самоуничтожению и небытию пересиливает во мне инстинктивное желание жить.
«Я больше не могу жить с самим собой». Эта мысль крутилась у меня в голове безостановочно. И вдруг до меня дошло, что она звучит как-то странно. Кто я – один человек? Или нас двое? Если я не могу жить с самим собой, значит, во мне есть «я» и «кто-то еще», с «кем» я «не могу больше жить». «Может быть, – подумал я, – реален лишь один из этих двоих?»
Это открытие так меня ошеломило, что ум мой остановился. Я находился в полном сознании, но в голове не осталось ни одной мысли.