Примитивное сознание по определению не может воспринять иное как сложносоставное. Иное – это всегда либо нечто безусловно враждебное (отсюда образ Мага как мошенника или «черного мага»), либо идеализируемое и романтизируемое (отсюда «гэндальфизация» Мага). Поэтому от прямого познания ускользает сама суть архетипа Мага, ключевое свойство которого в том, что в нем добро и зло, свет и тьма оказываются неразрывно спаяны.
Традиционное средневековое изображение мага – волшебник, стоящий в круге и призывающий демона. И вторым эталонным образом мага в нашей культуре, который мы рассмотрим, будет Фауст. Все мы читали вечную трагедию Гёте, однако не многие подозревают, что «Фауст» является куда более оккультным, чем, скажем, какая-нибудь «Тайная доктрина». Первоначальное народное предание о Фаусте было фактически скопировано с легенд о Симоне Волхве и являлось любимым сюжетом балаганных кукольных представлений.
И только в бессмертном произведении Гёте Фауст обрел всю полноту своего величия. Этот Фауст с самого начала парадоксален, он переживает разрыв между Небом и Землей и с помощью призванного магией Мефистофеля пытается преодолеть этот разрыв.
Фауст восклицает:
Ах, две души живут в больной груди моей,
Друг другу чуждые, – и жаждут разделенья!
Из них одной мила земля —
И здесь ей любо, в этом мире,
Другой – небесные поля,
Где тени предков там, в эфире[7].
Титульный лист книги Кристофера Марлоу
«Трагическая история жизни и смерти доктора Фауста» (Лондон, 1620)
Снова амбивалентность. Кажется, что в аркане Маг, который имеет порядковый номер 1, уже произошел раскол – первичное ничто разделилось на проявленное и непроявленное. И его конфликт – это конфликт двух душ. Двух устремлений. Двух начал, которые чуть далее раскроются нам в образах Жрицы и Императрицы. Но это разделение, этот конфликт необходимы, ибо, пройдя все арканы, Дурак непроявленного вернется к себе самому, но на новом уровне. Алистер Кроули формулирует один из парадоксальных коанов: «Ноль равен двум»!
В Дураке – единство всех противоположностей. В Маге – единство и борьба противоположностей. Как и Дурак, он по ту сторону добра и зла, когда произносит «слово благословенное и проклятое».
Классические изображения Мага явно не улавливают этой двойственности – по-видимому, сознание человека прошлой эры могло видеть Мага либо как великого мошенника (Таро Висконти, Марсельское Таро) либо как идеализированного посвященного. Однако Кроули удалось передать эту двойственность, введя в карту Мага второй образ – обезьяну, которая представляет собой тень самого Мага.
Третий архетипический образ мага, который мы рассмотрим, – Мерлин. В нем парадоксальная спаянность света и тьмы манифестируется