Так мы провели много времени, погрузившись каждый в свое занятие, и спокойно работали до тех пор, пока в дверях не послышался шум и в комнату не заглянул мальчишка.
Это был чумазый ребенок лет десяти, но в его глазах читались ум и – при взгляде на меня – любопытство.
– Почта, мистер С., – сказал он, протягивая единственный тонкий конверт. Стокер взглянул на письмо и велел мальчишке бросить его в огонь.
– Но вы должны сперва прочесть его, – возмутилась я.
Он дернул своим большим плечом.
– Зачем? Я достаточно хорошо знаю, что там сказано, могу даже процитировать наизусть: «С глубочайшим сожалением вынуждены сообщить, что Ваша заявка на участие совместно с Королевским музеем естественной истории в предстоящей экспедиции в Перу отклонена». Продолжать? Я их все знаю слово в слово. Если хотите, могу положить их на музыку: нечто печальное и заунывное для дуэта гобоя и фагота.
Он изображал безразличие, но в его голосе явно слышались нотки горечи.
– Но сейчас может быть другой ответ, – логично заметила я.
– О господи, все вы, охотники за бабочками, одинаковые: всегда стремитесь к лучшему и искренне верите, что найдете его!
Я намазала клеем разошедшийся шов.
– Именно. Понимаете, мистер Стокер, сложно что-то найти, если не искать хорошенько. Мне казалось, исследователь должен лучше разбираться в этом вопросе.
Он грубо фыркнул, а мальчик переводил округлившиеся от изумления глаза с одного на другого. Мистер Стокер обернулся к нему.
– Монета в жестянке, Баджер.
Мальчик подошел к полке, где среди неровной стопки книг была зажата помятая банка из-под сладостей. Он вытащил из банки единственную монетку, такую мелкую, что она практически ничего не стоила, и поблагодарил мистера Стокера. В ответ тот только хмыкнул. Парнишка попрощался со мной, тронув свой козырек, и одарил такой ясной улыбкой, что она сразу осветила его чумазую физиономию. Я улыбнулась ему в ответ, а он нагнулся, чтобы почесать Гексли за ухом.
– Баджер! – грубый окрик заставил мальчишку резко выпрямиться.
– Да, мистер Стокер?
– У меня несварение от того окорока, что ты вчера принес. Забирай его обратно и скажи этому чертову мяснику, что он просто преступник, если смеет выдавать такой товар за хорошее мясо.
Мальчик бросился к окороку и завернул его в кусок мешковины так аккуратно, будто пеленал младенца.
– Я скажу ему, мистер С., – пообещал он и умчался прочь, прижимая к себе окорок как ценный груз.
Мистер Стокер продолжил работать молча, но его молчание было тяжело выносить, и я обрадовалась, когда он прервался, чтобы заварить нам по чашке скверного чая. Свой он пил из банки, в которой когда-то хранились консервированные персики, но мне досталась настоящая фарфоровая чашка, правда, треснутая и с отколотой ручкой. Я держала ее очень аккуратно, наблюдая, как он размешивает в своей банке огромное количество сахара обратной стороной кисточки.
– Сахар,