Солнце близилось к закату, рассыпая вокруг последние лучи и омывая золотисто-розоватым светом берега бесчисленных островков и коралловых рифов, о которые с глухим шумом разбивались несущиеся с морского простора волны. Громадный огненный диск дневного светила гордо опускался в начинавшее подергиваться синей дымкой море, зажигая вокруг себя фантастический веер облаков. Над ними тянулись широкие золотые и пурпуровые полосы, незаметно сливавшиеся с яркой лазурью бездонного неба.
Наконец солнце закатилось. Оно как-то сразу озарило весь горизонт огнем своего пожара и быстро погрузилось в свинцовые волны моря, оставив после себя бледную полосу света, которая все тускнела и тускнела, пока не потухла, уступая место стремительно, без сумерек наступающей южной ночи.
Флотилия даяков начала заметно ускорять свой ход. Впереди по-прежнему двигалась лодка с медным миримом, за которой шли, выстроившись в одну линию, чтобы не подвергаться слишком большой опасности от огня «Марианны», остальные лодки.
– Ну, Тигрята Мопрачема, – дал сигнал Янес, – начинайте!
Самбильонг, который уже давно и тщательно прицеливался в лодку, несшую на себе мирим, поднес запал.
Грохнул раскатистый выстрел. Орудие было наведено так метко, что высокая мачта даякского прао вместе с необыкновенных размеров парусом свалилась в воду, точно подкошенная.
Выстрел этот сопровождался яростным ревом даяков, которые на «угощение» Самбильонга ответили выстрелом из своего мирима. Но второпях, очевидно, прицел был взят ими не совсем точно, и ядро только продырявило треугольный носовой парус «Марианны».
– Эти идиоты стреляют хуже, чем португальские новобранцы, – заметил Янес, спокойно стоявший у борта и куривший сигару.
Непосредственно вслед за выстрелом мирима со стороны даяков послышался ряд сухих и коротких выстрелов маленьких лил. Но они остались совершенно безрезультатными: снаряды не долетели до «Марианны» и упали в воду в нескольких сотнях метров от нее.
– Нужно потопить прао, которое несет на себе мирим, – заметил Янес. – Остальные нам пока не страшны. Эй, люди! Живо к…
Не договорив, он вдруг круто повернулся к корме.
– Самбильонг! – воскликнул он, бледнея. – А где же наш лоцман?
– Капитан, – ответил малаец, находившийся при двух кормовых пушках, – я видел, как он сошел вниз.
Прежде чем Янес успел опомниться, Самбильонг с пистолетом в руке бросился в трюм и минуту спустя вытащил оттуда за шиворот лоцмана, в руках которого дымился зажженный фитиль.
– Собака! – закричал Янес. – Что ты пытался там сделать?
– Господин, – ответил даяк, – я сошел вниз, чтобы отыскать фитиль для пушек.
– Фитиль?! Лжешь, негодяй, ты пытался поджечь «Марианну». Самбильонг, свяжи этого человека. Когда мы разделаемся с даяками, у нас с ним будет особый разговор.
– Мы обойдемся без веревки, сахиб, – ответил Самбильонг. – Мы просто-напросто