Кормильца уронили на колени, и он, послушный дочерям Княгини Смерти, не смел и головы поднять.
– Сей муж сказал, будто тобою послан, – заявила Креслава, держа перед собою рог с вином. – Он весть принес, де-мол, княгиня поручает мне сына своего. Он правду молвил иль солгал?
Княгиня глянула на Асмуда с ненавистью: не сумел службу сослужить – так получай сполна!
– И ты поверила ему?
– Поверила, а потому хочу спросить тебя: ты послала его с вестью?
– Нет, и в мыслях не бывало. Муж сей – черный вестник, изгой презренный.
– Но он кормилец Святослава!
– Теперь уж не кормилец! – отрезала княгиня. – И дни свои окончит в срубе после тризны.
– Пощади, матушка! – взмолился Асмуд. – Помилуй от позорной смерти!
– Нет тебе пощады! – бросила она, намереваясь вернуться в шатер, однако Креслава засмеялась в спину.
– Я рада! Смерть князя сделала тебя мудрой! Не подпускай и близко сего мужа ко княжичу! Возможно ли, чтобы кормилец яд на перстнях имел? Сегодня он всыпал зелье в мой рог с вином, а завтра отравит Святослава!
Княгиня остановилась, глянула через плечо: Креслава смеялась над нею! Она догадывалась, кто послал Асмуда, да, верно, не желала учинять свары на тризне…
– Коли ты уличила его – он твой пленник! – заявила княгиня. – Делай с ним, что захочешь.
– Благодарю тебя, славная! – весело воскликнула Креслава.
Асмуд пополз к ногам княгини.
– Не отдавай меня! Пожалей! Я все исполнил! И весть изрек, и зелье всыпал. Креслава вкусила из рога с ядом! Пила!.. И вот жива. Не по моей вине, помилуй! Знать, худое зелье! Не отдавай, я послужу тебе!
В ответ молчание стояло, как стена. В очах княгини горела ненависть. Старик-витязь отчаялся, потянулся трясущимися руками.
– Сподручно мне мечом владеть… А зелье подсыпать не учен… Года мои пощади! Ведь ты же, княгиня, добро дала и научила…
– Ты лжешь, изгой! – выкрикнула княгиня.
– Ах, ты еще и лжец! – засмеялась Креслава, – Не много ль злого совершил ты, старик? Да я помилую тебя! Сегодня у меня пир! А коли ты мой пленник, что хочу, то с тобой и сделаю. Испей вот вина из моего рога! – она поднесла рог к устам кормильца. – Жажду угостить тебя. Никто не смеет сегодня отказывать моим желаниям.
– В роге – зелье! – старик заслонился рукой.
– Но ты сказал, худое зелье. Так на, испей! Вкуси! Желаю испытать!
Асмуд зажал уста руками и прочь пополз, но дочери Княгини Смерти схватили кормильца и приткнули к его горлу свои ножи. Обвял витязь, лишь очи блистали. Не единожды супостаты вот так же припирали его и мечами, и копьями, да всякий раз он знал, как обмануть и провести самого лютого и беспощадного врага, но перед женами он оказался беззащитным, ибо как ни силился, не мог предугадать следующего их действия. Перед ним была стихия…
Приставив рог к устам, Креслава молвила:
– Вкуси со мной!