– Как вас зовут?
– Кристина.
– Поверьте, Кристина… Я не трус. Я совсем не трус. Просто, знаете ли, предчувствие…
– Может быть, вы слишком много работаете?.И вам уже не стоит так много летать?..
– Может быть.
– Принести вам еще виски, сэр?
– Прошу вас, Кристина, называйте меня Майкл.
– Хорошо, Майкл. Принести вам виски, Майкл?
– Да, пожалуйста. Извините меня, Кристина… Мужчина быстрым незаметным движением расстегнул браслет, вложил ей в руку часы. Притянул к себе, шепнул на ухо:
– Это – вам. На память.
– О нет! – произнесла одними губами девушка. Даже быстрого взгляда ей хватило, чтобы понять – это «Ро-лекс». Настоящий «Ролекс». Платина, каждый знак-час циферблата отмечен бриллиантиком…
– Я прошу вас, Кристина…
– Нет.
Похоже, в самолетах у этих дребнутых миллионеров крыша течет по полной программе…
– Тогда… Тогда пусть они побудут у вас… хоть какое-то время… До конца полета… Вы можете сделать мне это одолжение?..
– Да, но почему?..
– Они показывают не мое время… – Взгляд мужчины снова застыл, как неживой. – На земле мое, а в воздухе не мое… Вы понимаете?.. – Мужчина смотрит девушке прямо в глаза, требовательно и строго.
– Понимаю. – Девушка опустила ресницы. – Вам принести виски, сэр?
– Майкл…
– Извините, Майкл.
– Да, пожалуйста.
– Тройное шотландское, без льда?
– Тройное шотландское, без льда. – Мужчина сжал кулачок девушки, в котором скрылись часы с браслетом, и заговорщицки подмигнул.
Девушка быстро приготовила напиток, отнесла. Мужчина сухо поблагодарил кивком.
– Ну что неврастеник? – спросила подруга. Кристина молча плеснула себе виски, выпила глотком, не разбавляя.
– Хуже. Он – сумасшедший. Или стал им на время полета.
– То-то я гляжу, вы там ворковали, как голубки.
– Анжелка, прекрати. Лучше посмотри на это… – Девушка разжала кулачок, на полированной поверхности стола засверкали часы.
– Ну и ну… «Ролекс»… Можно посмотреть? – Анжела бережно взяла часы, приложила к руке. Вздохнула.
– Десять тысяч баксов. Одной монетой. – Взглянула с любопытством на подругу:
– Ты что, предложила ему минет на год вперед? Или – пожизненно?
– Дура ты. Это он на сохран оставил.
– Он что, псих?
– А я тебе разве не сказала? Он, видите ли, уверен, что самолет наш рухнет, потому как этот будильник в воздухе! показывает не его время, а только на земле – его. Усекла?
– Угу.
– Вот и я тоже.
– Слушай, а может, это бомба?
– В голове у него бомба, причем часовая. Ты лучше! скажи, что мне с этим делать? Может, командиру сообщим?
– Сообщи. Хочешь, я сразу скажу, что придет в его седую многомудрую?
– Сама знаю. Но ты представь, что будет, если у этого психа, он сказал, его зовут Майкл, крыша въедет на место, но не с той стороны? Возьмет