– Наш главврач. Профессор Котяра.
– А сегодня, следовательно, разрешил.
– Более того, потребовал в категорической форме!
– Любопытно… Но меня, в общем-то, другое интересует. Взгляните, пожалуйста, на пожарную лестницу. – Донцов обратился к дворнику.
– Взглянул, что дальше? – Тот с видимой неохотой прервал свою работу.
– Нижняя ступенька отстоит от поверхности земли примерно на три метра. Как же на эту лестницу забраться?
– Зачем? По ней спускаться положено. Эвакуироваться то есть.
– Ну а всё же? – настаивал Донцов.
– Становись ко мне на горб, вот и дотянешься. – Дворник опять налёг на скребок.
– А если мусорный контейнер подтащить? Не так уж и далеко.
– Он доверху набит. С места не сдвинешь.
– И три дня назад был набит?
– И три, и четыре, и пять. Мусоровозка ещё в прошлую пятницу обещалась приехать. Сачкуют коммунальщики.
Одет Лукошников был довольно странно: плюгавая шапка-ушанка, ватная телогрейка, ватные штаны того же тюремного покроя, валенки с галошами. Где-нибудь в районе Воркуты такой наряд и мог бы считаться шиком, но для этой погоды и этого города никак не подходил.
Удивляла и внешность дворника. Лицо древнего старца, темное, как дубовая кора, сплошь иссечённое глубокими морщинами, с бровями, похожими на клочья серой пакли и вывернутыми вурдалачьими губами, совсем не сочеталось с могучим, сохранившим завидную подвижность телом. Глядя в это лицо, хотелось спросить: «Аскольд, где брат твой Дир?»
– Когда здесь закончите, в гараже приберёте, – распорядился Шкурдюк. – Там кто-то смазочное масло разлил.
– Когда я здесь закончу, то к себе домой пойду. Чай с вареньем пить, – лениво процедил дворник. – Забыли разве, что мой рабочий день в два часа кончается.
Шкурдюк стерпел эту дерзость и как ни в чём не бывало обратился к Донцову:
– Ещё вопросы к Аскольду Тихоновичу имеются?
Вопросы, конечно, имелись, а именно: сколько лет стукнуло Аскольду Тихоновичу и где он приобрёл свои замашки короля в изгнании. Однако климатические условия к доверительному разговору никак не располагали, и Донцов решил, что проще будет получить эти сведения в отделе кадров клиники. Поэтому он ответил Шкурдюку:
– Пока нет.
– Внешний осмотр, я полагаю, окончен? – с надеждой в голосе поинтересовался тот.
– Предварительный окончен. Если возникнет необходимость, позже произведём и детальный. А теперь проводите меня вовнутрь.
Уже входя в двери «третьего корпуса», услужливо распахнутые Шкурдюком, Донцов помимо воли оглянулся.
Держа скребок на манер меча, Лукошников смотрел им вслед тяжёлым испытующим взглядом. В этом взгляде читалась давняя нелюбовь к людям, что, в общем-то, объясняло его противоестественное пристрастие к таким несимпатичным птицам, как вороны.
«Действительно, странный тип, – подумал Донцов. – Или они здесь, в психиатрической клинике, все такие. Как говорится,