«Потом» представлялось совершенно неясным клубком возможностей.
Пока он размышлял, ручеек энергии продолжал сочиться извне, наполняя один из его накопителей.
Теперь ее оказалось достаточно, чтобы автомат мог предпринять более радикальную попытку выхода из корабля.
Отдав соответствующие приказы, Мозг продолжал наблюдать за исполнительной машиной, чудом уцелевшей в постигшей корабль катастрофе.
Подзарядившись у ближайшего пригодного разъема бортовой сети, робот двинулся обратно – по покореженному коридору, мимо темных изуродованных двигательных секций, он вышел назад на предшлюзовую площадку. Теперь, когда Мозг точно знал, что на борту больше нет жизни, о которой необходимо заботиться, он мог действовать несколько иначе.
Подчиняясь его приказу, автомат выдвинул плазменную горелку и начал вскрывать обшивку корабля в указанном месте.
Через некоторое время кусок корпуса в виде обугленного по краям овала медленно отделился от стены. Робот отправил его в свободное парение внутри корабля, а сам пролез в образовавшуюся дыру.
Связанный с ним информационным каналом Мозг увидел пронзительно голубой шар звезды, неподвижно зависший над обугленным бортом космического корабля.
Робот развернул несколько энергопоглощающих сегментов и застыл, впитывая обжигающие, полные жизни лучи незнакомого светила.
Через некоторое время, зарядившись, он вновь спустился в мертвые недра корабля и отдал собранную энергию в бортовую сеть.
Живительный поток заряженных частиц хлынул в накопители Мозга.
Он жил.
Теперь он помнил и понимал все.
Часть первая.
ПОТЕРЯННЫЕ
ГЛАВА 1.
Планета Хабор. 3794 год Галактического календаря…
Шел бой.
Короткий ночной бой, в котором такие понятия, как «тактика», а тем более «стратегия» совершенно теряли свой смысл, уступая место куда более жестким, но весомым правилам.
Колонна попала в засаду.
Десять транспортных вездеходов с эмблемами Совета Безопасности Миров сгрудились на блокированном участке горного серпантина. Головная БМК, подорванная на управляемом фугасе, горела, не сделав ни единого выстрела… Пожиравшее ее борта пламя с одной стороны освещало отвесные скалы, а с другой – бессильно тонуло, терялось в черноте бездонного ущелья.
Вне освещенного пожаром круга мрак вспарывали росчерки трассирующих пуль.
…Николай, убаюканный монотонным движением тянущейся, как червяк, колонны, в момент взрыва дремал на броне. Когда впереди ослепительно полыхнуло, а по ушам ударил остервенелый грохот вырванной в небеса земли, он кубарем слетел с покатой брони, едва не угодив под огромные литые колеса идущей следом машины.
Сонная одурь мгновенно сменилась железистым звоном контузии;