– Да, поведение молодых людей нельзя признать нормальным.
– Говорят, что в заведении кто-то торгует наркотой. Понимаю, что могут говорить все, что угодно, однако… Слушок идет, что наркотики утекают с завода.
– Погодите, Олег… Я что-то и когда-то слышал…
– Могли… Одна екатеринбургская газета писала. Пошерстили чуть-чуть, а потом опять тишина. Даже кое-кого осудили. Мелкоту всякую, а главари даже не успели испугаться.
Если бы Олег был повнимательнее к собеседнику, то заметил бы, что он покраснел и заподёргивал мочку левого уха, что могло свидетельствовать, что командировочный стал нервничать.
Олег же продолжал:
– Странно, знаете ли…
– Что именно, Олег?
– А то, что не вижу в этой компании еще одного завсегдатая… Он должен, по идее, быть среди них, но его нет.
– Вы о ком?
– О сыночке хозяйки элитного ателье. С месяц, а, возможно, и больше, говорили, что Димка, сыночек любимый мадам Сергиевских, повздорил с кем-то из окружения (возможно, не поделили наркоту), ссора переросла в драку и кто-то кому-то обещал большие неприятности. Слухи, а точных подробностей я не знаю. И особо не интересуюсь. Люди не моего круга… Мне до фонаря. Меня другие проблемы волнуют, как и на что свою семью содержать.
Фомин спросил:
– С кем оставили сына?
– Мы редко вылезаем из дому… А сегодня решили… Парнишку отвезли к моим родителям.
Ксюша вдруг встала из-за стола.
– Скоро десять… Пойдем… Сына пора укладывать.
– Может, посидим еще? Парнишку там уложат спать, утром заберем?
– Нет-нет, Олежек. У сына есть свой дом и своя кроватка. А там… Опять зауросит. Пойдем.
Фомин встал вместе с ними. Олег спросил:
– А вам-то куда спешить?
– Хорошего, господа, – помаленьку.
Официантка увидела, что клиенты засобирались. Подошла и положила перед Олегом и перед детективом счета. Оба рассчитались и вместе вышли на улицу. Похолодало. Чему удивляться, если середина октября? Если есть повод для удивления, то лишь то, что все еще днем солнце пригревает и доводит температуру до плюс десяти, что для Среднего Урала и для этой поры чрезвычайно редко бывает.
Супруги пошли в одну сторону, а Фомин, поёживаясь, в противоположную, по направлению к гостинице, над которой сверкала неоном вывеска. Он идет и довольно цокает языком. У него появилась интересная информация. И благодаря кому? Едва знакомому Олегу, которого знает менее двух суток. Чудо? Возможно. Но если бы не его, детектива, гениально составленный тактический план, то, как самонадеянно, ёрничая над самим собой, считает Фомин, никакого чуда бы не произошло.
Травма
Фомин в гостиничном номере. Позднее время, но он не в постели. Он, задумавшись, сидит за столом и барабанит козонками пальцев по поверхности. Дело в том, что он только что получил травму. Не физическую, а душевную, но от этого ему не легче. Олег нечаянно