– Что ты, – Галина Анатольевна отметила, что они уже на «ты», – за все спасибо.
Фомин недовольно поморщился, кажется, без всякого притворства.
– Благодарить совершенно не за что. Ничего не сделал и удастся ли что-либо сделать – пока на воде вилами писано. Давай, Савва, цыплят по осени считать.
– Но имею право надеяться?
– Безусловно. Затасканные от частого употребления слова, но я скажу: надежда, в самом деле, умирает последней. – После короткой паузы добавил. – Однако должен сообщить, что мы не должны скидывать со счетов и неожиданности, которые могут встать барьером. Иначе говоря, надеясь на лучшее, не стоит забывать и про возможное худшее. Надо быть готовым ко всему. Для чего я это говорю? Кстати, говорю всем клиентам. Говорю, чтобы потом не было претензий. Напридумывают в голове немыслимого, а потом не хотят мириться с другой реальностью.
– У тебя, Александр, всё получится.
– Приятно слышать. Однако, Савва, я не Господь Бог. Согласись с этим и тогда все будет в порядке. – Он легонько подтолкнул клиента в спину. – Не теряй время. У тебя его мало. Встретимся… Как условились… Не забывай про то, что на сторону не должна утекать конфиденциальная информация, известная лишь нам двоим.
– Думаешь, кто-то?..
– Не могу и этого исключить. Особенно страшны слухи в провинции, где разносятся со скоростью света.
– И даже друзьям… ни слова?
Фомин кивнул:
– Прежде всего, Савва, прежде всего. Поверь моему опыту: нынешний друг завтра может оказаться лютым врагом.
На этом исполнитель расстался с клиентом. Но, судя по всему, ненадолго.
Дружище
Фомин стоял у окна, за которым выглянуло наконец-то солнце, снег, выпавший час назад, стал плавиться; из-под колес неуклюжего троллейбуса на газон с пожухлой травой полетели фонтаны грязной воды. Он неодобрительно подумал: «Русская грязь – спутница русской осени». И тут обратил внимание на то, что перед окном, в «карман» заскочила полицейская машина, и из нее по-молодецки выскочил сухощавый стройный мужчина. Узнал. С его-то остротой зрения да не узнать!
Фомин вышел в прихожую и встретил на пороге, радостно раскинув руки.
– Привет, дружище! Куртку – в шкаф и пошли в кабинет. – Оставив открытой дверь и усаживая поудобнее дорогого гостя, предложил. – Кофе? Чай? Или (у меня найдется) что-нибудь посущественнее, а?
– Прости, Александр Сергеевич, но… Не могу… Заскочил на пяток минут… Сам понимаешь…
Фомин качнул головой и пожал плечами.
– Понимаю…
Гостю послышалась в голосе наставника обида.
– В другой раз, Александр Сергеевич, хорошо? Посидим, пропустим по стопарю…
– Не раз слышал… Ладно, – он привычно потеребил мочку левого уха, –