Я, как и следовало ожидать, сказал, что в таком случае мне грозит разорение, но мистер Хангертон остался недоволен этим ответом – он вскочил с кресла, отчитал меня за моё всегдашнее легкомыслие, лишающее его возможности обсуждать со мной серьёзные вопросы, и выбежал из комнаты переодеваться к масонскому [3] собранию.
Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута, от которой зависела моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я чувствовал себя так, как чувствует солдат, ожидая сигнала к отчаянной атаке, когда надежда на победу сменяется в его душе страхом перед поражением.
Глэдис сидела у окна, и её гордый тонкий профиль оттеняла малиновая штора. Как она была прекрасна! И в то же время как далека от меня! Мы с ней были друзьями, большими друзьями, но мне никак не удавалось увести её за пределы тех чисто товарищеских отношений, какие я мог поддерживать с любым из моих коллег-репортёров.
Глэдис была одарена всеми качествами, которые так влекут нас к женщине. Некоторые считали её холодной и жёсткой, но мне такие мысли казались предательством. Нежная кожа, смуглая, почти как у восточных женщин, волосы цвета воронова крыла, глаза с поволокой, полные, но прекрасно очерченные губы – всё это говорило о страстной натуре. Однако я с грустью признавался себе, что до сих пор мне не удалось завоевать её любовь. Но будь что будет – довольно неизвестности! Сегодня вечером я добьюсь от неё ответа. Может быть, она откажет мне, но лучше быть отвергнутым поклонником, чем довольствоваться ролью скромного братца!
Придя к такому выводу, я уже хотел было прервать затянувшееся неловкое молчание, как вдруг почувствовал на себе критический взгляд тёмных глаз и увидел, что Глэдис улыбается, укоризненно качая своей гордой головкой.
– Чувствую, Нэд, что вы собираетесь сделать мне предложение. Не надо. Пусть всё будет по-старому, так гораздо лучше.
Я придвинулся к ней поближе.
– Почему вы догадались? – Удивление моё было неподдельно.
– Как будто мы, женщины, не чувствуем этого заранее! Неужели вы думаете, что нас можно застигнуть врасплох? Ах, Нэд! Мне было так хорошо и приятно с вами! Зачем же портить нашу дружбу? Вы совсем не цените, что вот мы – молодой мужчина и молодая женщина – можем так непринуждённо говорить друг с другом.
– Право, не знаю, Глэдис. Видите ли, в чём дело… столь же непринуждённо я мог бы беседовать… ну, скажем, с начальником железнодорожной станции. – Сам не понимаю, откуда он взялся, этот начальник станции, но факт остаётся фактом: это должностное лицо вдруг выросло перед нами и рассмешило нас обоих. – Нет, Глэдис, я жду гораздо большего. Я хочу обнять вас, хочу, чтобы ваша головка прижалась к моей груди. Глэдис, я хочу…
Увидев, что я собираюсь осуществить свои слова на деле, Глэдис быстро поднялась с кресла.
– Нэд, вы всё испортили! – сказала она. – Как бывает хорошо и просто до тех пор, пока не приходит это! Неужели вы не можете взять себя в руки?
– Но ведь не я первый это придумал! – взмолился я. – Такова человеческая природа. Такова любовь.
– Да, если любовь взаимна, тогда, вероятно, всё бывает по-другому. Но я никогда не испытывала этого чувства.
– Вы, с вашей красотой, с вашим сердцем! Глэдис, вы же созданы для любви! Вы должны полюбить!
– Тогда надо ждать, когда любовь придёт сама.
– Но почему вы не любите меня, Глэдис? Что вам мешает – моя наружность или что-нибудь другое?
И тут Глэдис немного смягчилась. Она протянула руку – сколько грациозного снисхождения было в этом жесте! – и отвела назад мою голову. Потом с грустной улыбкой посмотрела мне в лицо.
– Нет, дело не в этом, – сказала она. – Вы мальчик не тщеславный, и я смело могу признаться, что дело не в этом. Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете.
– Мой характер?
Она сурово наклонила голову.
– Я исправлюсь, скажите только, что вам нужно. Садитесь, и давайте всё обсудим. Ну, не буду, не буду, только сядьте!
Глэдис взглянула на меня, словно сомневаясь в искренности моих слов, но мне её сомнение было дороже полного доверия. Как примитивно и глупо выглядит всё это на бумаге! Впрочем, может, мне только так кажется? Как бы там ни было, но Глэдис села в кресло.
– Теперь скажите, чем вы недовольны?
– Я люблю другого.
Настал мой черёд вскочить с места.
– Не пугайтесь, я говорю о своём идеале, – пояснила Глэдис, со смехом глядя на моё изменившееся лицо. – В жизни мне такой человек ещё не попадался.
– Расскажите же, какой он? Как он выглядит?
– Он, может быть, очень похож на вас.
– Какая вы добрая! Тогда чего же мне не хватает? Достаточно одного вашего слова! Что он – трезвенник, вегетарианец, аэронавт, сверхчеловек? Я согласен на всё, Глэдис, только скажите мне, что вам нужно!
Такая податливость