Сверр выглядел спокойным, даже расслабленным.
– Шатия, – сказал он. – Это… – он нахмурился, подбирая слово. – Соединение.
– Что?
Я снова посмотрела в круг света. Девушка уже металась испуганной ланью, пытаясь пробиться сквозь ряд бронзовых тел. Но какой там! Снова толчок, и она упала на землю, в оранжевый отсвет костра. Я прижала к губам руку, сдерживая крик. Тела в шкурах многое закрывали, но и многое оставляли открытым. Да и шкуры уже исчезли, остались лишь жуткие черепа на головах.
– Соединение, – мягко повторил Сверр, посмотрев туда, где происходило жуткое, кошмарное действо. Девушка выгнулась и закричала, когда ее накрыло первое бронзовое тело. Матово блеснул черный обруч на шее. Тот самый голубоглазый блондин…
Юргас сжал парализатор, на загорелом лице военного выступили бордовые пятна.
– Вам страшно? – в голосе Сверра прозвучало удивление.
– Это ужасно… – Жан тяжело выдохнул.
– Почему? – не понял ильх. – Это ведь радостное событие в жизни любой женщины. Шатии ждет здесь каждая девушка. Разве в мире за туманом нет шатии?
– Нет, – выдавила я. – Такого у нас нет.
Жертва у огня билась и выгибалась. Теперь она стояла на коленях, низко опустив к земле голову. На грязные волосы наступила нога ильха, не давая девушке подняться…
Смотреть на бронзовые тела с закрытыми лицами и готовые к… соединению было невыносимо.
– Тебя это пугает, Лив? – негромкий голос Сверра заставил вновь посмотреть на него. И осознать, что у меня пылают щеки. И еще кружится голова. Словно я залпом выпила бокал сладкого шампанского. Но ведь это невозможно, даже если и были в кружках какие-то особые травы, нейтрализатор должен блокировать их.
– Женщины твоего мира не проходят шатию? – ильх слишком близко. Он почти касается меня плечом, смотрит в глаза.
– Нет, – и мой голос звучит сипло. Я встряхнулась, пытаясь справиться с наваждением. – Зачем все это? Зачем… так?
– А как?
– Один на один… с тем, кого выбрала…
– Так и было, – кивнул Сверр. – В первый раз. Глирда выпила свой напиток и разделила первую боль со своим мужем несколько дней назад. Он станет ее защитником, будет добывать для нее мясо и дарить тепло. А с остальными Глирда разделит сегодня удовольствие и… дитя.
– Дитя? – господи, я так шокирована, что могу лишь повторять его слова.
– Конечно. – Золотые глаза мерцают. – Дитя. Ребенок – всегда желанный подарок для всех. Для каждого, кто плясал в кругу шатии.
Я поднесла к губам кружку, сделала глоток, начиная соображать.
– Общие дети. Никто не знает, кто отец, верно?
– Все, – мягко произнес Сверр.
Я качнула головой, глядя на травинку у своих ног. Смотреть туда, где двигались тела, где стонала девушка и где буйствовала животная чувственность, я просто не могла. Достаточно и того, что мои коллеги глазеют как завороженные.