– Давайте вернемся к столбам, Оливия, – бодро оборвал мои размышления их виновник. – Я слушаю ваши предположения.
Следующие два часа мы с профессором посвятили скрупулезному изучению и записи информации о поселении. Я даже достала свой диктофон и начала наговаривать заметки, опасаясь упустить что-то важное. К вопросам интуиции мы больше не возвращались.
Я с интересом повертел круглую банку, фыркнул, бросил обратно в мешок. Шаги снаружи шатра и запах доложили о госте, так что, когда вошел Ирвин, я лишь кивнул.
– Мародерствуешь, мой риар? – поинтересовался а-тэм, снимая с головы череп быка. – Тяжелый!
– Не ной, – буркнул я, снова перебирая содержимое мешка. – И я не мародерствую, а изучаю противника. Кстати, это твоя обязанность, насколько я помню.
– Ну кто-то же должен отвлекать внимание? – Ирвин опустился рядом на корточки. – Что это?
Я достал металлический стержень, повертел в ладони.
– Похоже, тот самый парализатор. Дай руку.
– Парализатор, который сваливает даже лошадь? Он? – с подозрением спросил Ирвин.
– Точно. Руку давай.
– Сверр!
– Ирвин! – передразнил я. – На себе я уже проверял. К тому же ты ведь не лошадь.
– Ты просто гад, – проворчал а-тэм, закатывая глаза. Но покорно протянул мне левую длань. Я повертел стержень, приложил к коже а-тэма и нажал на кнопку. Ирвин подпрыгнул как ошпаренный, зрачки сузились. – Проклятие! Жжется!
– Больно?
– Терпимо, – недовольно буркнул Ирвин.
Я хмыкнул удовлетворенно и нехотя положил парализатор обратно. Занятная штука. Хочется оставить себе.
А-тэм нахмурился, наблюдая за мной.
– Сверр, мне все это не нравится.
– Тебе не нравятся все мои начинания и решения. У тебя обязанность такая – рассказывать мне, в чем я не прав.
– Сейчас ты не прав особенно. – У меня упрямый а-тэм. – Племени не нравятся чужаки. И ты сам это знаешь. Сколько еще ты собираешься развлекаться? Чего добиваешься? Я не понимаю тебя.
– Поймешь, Ирвин. Всему свое время. Племя потерпит. Нам нужны знания, мой а-тэм. Не те отрывочные данные, что мы имеем, а гораздо больше.
– Но зачем?! – не выдержав, Ирвин вскочил и зашагал по шатру, сердито насупившись. – Мы много лет прекрасно обходились без чужаков и мира за туманом! Почему сейчас?
– Потому что туман начал редеть! – рявкнул я.
А-тэм осекся и с ужасом уставился на меня.
– Что?
– Что слышал, – я в сердцах отбросил мешок. – Пока это скрывается, но Сотня обеспокоена.
– Милостивый Горлохум, – прошептал потрясенный