Впереди веков. Леонардо да Винчи. Ал. Алтаев

горожанина. И флорентинцы шли впереди других итальянских государств в признании высокого значения искусства. Покровителем этого направления во Флоренции был знаменитый банкир Козимо Медичи Старший. Этот просвещённый правитель, при котором протекало детство Леонардо, ссужавший деньгами иноземных королей, собирал вокруг себя людей науки и искусства, не жалея средств для приобретения редких картин, статуй, древних рукописей. Щедрый меценат, он помогал поэтам, художникам и учёным, оказывал им гостеприимство на своей прекрасной вилле Кареджи, особенно художникам и поэтам, прославлявшим его имя. Его же заботами при флорентийском монастыре Сан-Марко по завещанию друга Медичи, Никколо Никколи, возникла богатейшая библиотека, первая публичная библиотека в Италии.

      Росла и страсть к собиранию произведений древнего искусства. Повсюду в Италии производились раскопки, в моду вошли греческие учителя и изучение классической древности. Некоторые богачи разорялись на покупке античных статуй, древних рукописей, как разорился Никколо Никколи, собравший знаменитую библиотеку Сан-Марко.

      Цветущий город казался мальчику, приехавшему из тихого городка, волшебным. У самого дома отца действительно стоял так называемый Баптистерий.

      Показывая Леонардо это замечательное сооружение, отец сказал с гордостью, как следовало говорить каждому флорентинцу:

      – Смотри, мальчик, ведь это храм, по котором тосковал, когда был в изгнании, наш великий поэт Данте. Кто из прославленных художников не украшал его в разное время, и сколько их ещё потрудится над его украшением! Вон замечательные бронзовые двери работы великого скульптора Лоренцо Гиберти!

      И, держа за руку сына, нотариус показал ему знаменитые двери с барельефами – целыми картинами на библейские сюжеты, объясняя с восторгом:

      – Смотри, какая работа! Высокий рельеф чередуется с рельефом тончайшим, как паутина, который стелется лёгким налётом, незаметно сливаясь с фоном…

      Здесь, во Флоренции, отливалась бронза и создавались рельефные фигуры задумчивых евангелистов, пророков, сивилл[9], библейские сцены в рамках прихотливых гирлянд из плюща; здесь происходили беседы художников; сюда привозили мраморные античные статуи, отрытые в глубине земли, изуродованные тела которых старались с таким упорством восстановить художники. И сына нотариуса, любознательного Леонардо, тянула мечта найти где-нибудь на пустыре если не голову, то хотя бы кисть руки античного бога или богини, чтимых в древности…

* * *

      Как странно, что люди, которые собираются по церквам молиться христианскому Богу, с таким благоговением ищут старых языческих богов!

      Этого было не понять Леонардо. Он видел вокруг себя странные противоречия и спрашивал у мачехи:

      – Скажи, да разве у нас тоже много богов, как было прежде здесь и в Риме, у язычников?

      Она смотрела на него с ужасом, а бабушка, слыша это, отрывалась от своего рукоделия и строго говорила:

      – Смотри, Леонардо, чтоб тебя не