Там, где долина расширялась и речка разбивалась на десяток узких рукавов, по песчаным и галечным отмелям лениво бродили Неева и его мать, намереваясь наловить себе на завтрак раков. Мир ещё никогда не казался Нееве таким прекрасным. От солнечного тепла мягкая шерсть на его спине распушилась, как у мурлыкающей кошки. Ему очень нравилось чавканье мокрого песка под его подошвами и напевное щекотное журчание струй вокруг его лап. Ему очень нравился сложный хор звуков вокруг – шелест ветра, вздохи, доносившиеся с вершин елей и кедров, лепет речки, чириканье воробьёв, перекличка певчих птиц и больше всего – негромкое ворчание матери.
И на этих залитых солнцем отмелях Нузак внезапно почуяла приближение опасности. Весть о ней принёс переменивший направление ветер – старая медведица уловила запах человека!
Нузак тотчас застыла как каменное изваяние. Глубокий рубец на её плече был памяткой о ране, которую она получила много лет назад, почти сразу же после того, как почуяла этот запах – запах единственного врага, которого она боялась. Вот уже три года её ноздри не улавливали его присутствия, и она почти забыла о существовании этого врага. И теперь его запах, неожиданно принесённый ветром, совсем её парализовал – он был таким сильным и страшным!
Тут и Неева словно почувствовал близость смертельной опасности. Он застыл чёрным шариком на белом песке в двухстах шагах от Чэллонера, не сводя глаз с матери, – его чуткий нос напряжённо пытался опознать угрозу, которой был пронизан воздух.
Затем раздался звук, какого он ещё никогда не слышал, – оглушительный, отрывистый треск, чем-то похожий на гром, и всё-таки не гром, и тут же он увидел, что его мать подскочила на месте и тяжело осела на передние лапы. Затем она поднялась и испустила отчаянное протяжное «у-уф!» – он никогда не слышал этого сигнала, но понял, что она велит ему бежать со всех ног, спасая жизнь.
Подобно всем заботливым и любящим матерям Нузак, забывая о себе, думала только о том, как спасти своего детёныша. Протянув лапу, она внезапно толкнула Нееву, и он припустился бежать к лесу. Нузак побежала за ним. Раздался второй выстрел, и над самой её головой что-то пронзительно и страшно свистнуло. Но Нузак не ускорила бега. Она держалась позади Неевы и подгоняла его, а брюхо её разрывала жгучая боль, словно в него вонзался раскалённый железный прут. Третья пуля Чэллонера зарылась в землю под лапой Нузак, когда они были уже у самой опушки.
Ещё мгновение – и они скрылись за спасительной стеной деревьев. Инстинкт гнал Нееву в самую густую чащу, а быстро слабеющая Нузак из последних сил торопила его сзади. В её старом мозгу сгущался страшный