Способность человека рационализировать, защищать и принимать созданную драму просто невероятна. Внутри нас всех сокрыто суперумение придумывать реальность, в которой все прекрасно. Но мы все время видим одно и то же. Возьмем для начала людей в плохих или даже насильственных отношениях. «Ему всегда так тяжело и грустно, когда он мне изменяет. Это разбивает мне сердце. Да и секс после ссор отличный!» Мы видим этот феномен, когда люди остаются на работе, которую донельзя ненавидят: «Я так несчастна, что весь обеденный перерыв плачу на лестнице. Но у них такая медицинская страховка, что даже не подумаю увольняться!» Тем временем их духовный настрой и их дни на этой земле очень быстро сокращаются.
Время, потраченное на рационализацию посредственности, могло быть временем, потраченным на создание прекрасного.
У вас есть только одна попытка, чтобы стать тем, кем вам и было уготовано. А также у вас есть возможность создать любую реальность. Так почему же не стать прекрасным, счастливым и полностью реализовавшимся индивидуумом?
После сорока с лишним лет побирушничества я больше не могла терпеть собственные мантры типа «я не могу себе этого позволить», «я не знаю, чем хочу заниматься». Я больше не могла позволить себе жить в маленьких и плохих квартирках, где, сидя в туалете, я дотягивалась до входной двери. Я больше не могла сидеть и смотреть на всех этих людей, которые побеждали по жизни, зарабатывали отличные деньги, делая то, что любят больше всего на свете. Они водили приятелей в отличные места, жертвовали на благотворительность больше пяти баксов и записки, путешествовали по миру в роскоши, носили новые, не подержанные вещи. Они жили так, как хотела жить я. При этом я тоже была талантлива, умна, очаровательна, воспитанна…
Так что со мной было не так? Неважно, сколько я жаловалась, страдала или пыталась убедить себя, что мое нищебродское существование – это все, что я могла и должна была получить. Внутри я четко знала, что рождена для большего. Я все время замирала, когда кто-то получал должность журналиста-международника. Я видела чей-то дом на берегу моря и думала: «Вот! Это же моя жизнь!» Однако я не использовала восхищение, чтобы начать заниматься делом. Я отговаривала себя: «Ну, у меня же нет ничего хорошо написанного, я не сойду за журналиста. И я не знаю, чем хочу заниматься. Кроме того, у меня есть кошка. Я не могу отправиться по миру и оставить мистера Биггинса одного».
Жить в болоте было просто и неопасно, однако чувства я испытывала самые ужасные.
Я думала, что подвожу саму себя, что я нытик, что я отказываю себе в прекрасных вещах, сплю, а не живу. Вообще, дело именно так и обстояло.
Я знала, что могу существовать на порядок лучше. В конце концов, именно это знание стало настолько невыносимым, что я оторвала задницу от дивана и приняла суровое решение преодолеть страх