– Последние пять лет – своя собственная, – усмехнулась я, не удержав гордости. – А прежде служила Гекате. Знакомо имя?
– Немного…
Валькирия нахмурилась, ее взгляд расфокусировался – видимо, она задумалась, припоминая все, что ей известно. Но что примечательно, о выпивке Вики не забывала: пока думала, успела не только разлить, но и выпить, абсолютно не заботясь о том, что я сама пить не спешу.
– Расскажи больше, – наконец решилась она и устремила на меня напряженный взгляд. – Сколько тебе лет, чем занималась раньше, чем сейчас и зачем пришла в клуб?
– Зачем тебе?
– Надо. – Вики поморщилась, отчего ее брови забавно сошлись на переносице, и чуть просящим тоном пояснила свое желание: – Ты ведь из долгожителей? Ты не помрешь через тридцать-сорок лет? Просто… – Поморщившись вновь и не забыв опрокинуть стаканчик, валькирия тихо произнесла: – Осточертело уже хоронить друзей… А ты мне нравишься.
Неожиданно.
Прищурилась, прислушалась к себе и с удивлением поняла, что тоже не прочь развить это знакомство во что-нибудь более масштабное. Что ж…
– Наливай, – скомандовала я, выпив свою порцию и звонко стукнув стеклом прямо перед носом валькирии. – Ночь будет длинной, как и наше с тобой знакомство. Кстати, меня зовут Айя Айлин и родилась я в Турции более пятисот лет назад…
Глава 5
Не углубляясь в подробности и перемежая монолог выпивкой, я уложила сотни лет служения Гекате в часовой рассказ. Подробности о том, почему, собственно, так вышло, что я стала Плетью, опустила. Не самые приятные воспоминания, да и Виктория не настаивала, оказавшись благодарной слушательницей. Вместо этого я дополнила рассказ своими увлечениями и планами на ближайшие годы: никаких обязательств перед кем бы то ни было.
– Около пяти лет назад срок моего служения подошел к концу, – скупо усмехнулась я, неосознанно сжимая кулон с каплей горного хрусталя, с которым не расставалась ни на миг. – Теперь я сама себе хозяйка, что вполне успешно реализую, открыв лавочку магического профиля. А ты?
– Я? – задумчиво переспросила Вики и без особого энтузиазма пожала плечами. – Да у меня все скучно… Жила, умерла, служу. Никто моим желанием не интересовался, никто отпускать не собирается.
– То есть… – Я прищурилась, вдумчиво рассматривая валькирию, взгляд которой стал отстраненным. – Ты этому не рада? Не рада бессмертию, силе, возможностям?
– А толку от них? – вдруг зло выплюнула она и с вызовом уставилась на меня. – Толку, когда все родные давно умерли, а последний живой родич – балбес и разгильдяй?
– Он у тебя хотя бы есть, – справедливо заметила я. – Своих сестер я видела последний раз в тот день, когда отец продал меня в гарем визиря, представь, за целую козу.
Во взгляде Виктории загорелся огонек интереса, а по лицу расползлась кривоватая ухмылка.
– О?