Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье. Анна Кирьянова

смогли совершить поступок решительный – найдете выход. Вам сверху лестницу спустят или отопрут снаружи запертую дверь. Почему-то так всегда бывает, даже если страшно и тяжело после принятого решения. После поступка. Но именно после поступка начинается настоящая жизнь, настоящий фильм, где вы – главный герой. И события сплетаются в удивительный и логичный сюжет. Можно прожить жизнь без решений важных, без рискованных поступков – и в конце фильма фамилия промелькнет в титрах, там, где статисты и рабочие сцены. А может, и не промелькнет. И отсутствие решений не спасает, наоборот отнимает силы и укорачивает жизнь. Когда мы принимаем решение, мы разговариваем с Богом – так считал Кьеркегор. Мы действуем, а пока мы действуем – мы живем.

      Если человек решил уйти —

      он все равно уйдет. Даже если удастся на время отложить неизбежное: шантажом, подкупом, лестью, угрозами… Наоборот, чем сильнее удерживать человека, тем сильнее ему захочется уйти. И отношения будут все хуже и хуже: он будет воспринимать нас как тюремщика, который его насильно держит; как препятствие, которое ему мешает. От любви, дружбы, уважения ничего не останется. Нет разницы: в ногах валяться или пистолетом угрожать. Итог один – выберет удобный момент и сбежит. Инстинкт свободы включится; если зверька попытаться удерживать, он начнет кусаться, царапаться и вырываться. Это инстинкт, с инстинктом ничего не поделаешь. Уговоры, объяснения, гнев и слезы ничего не решат. И даже деньги, если речь о работе. На время можно отложить уход. Но это усугубит ситуацию – все равно уйдет, если решил. Лучше отпустить. Может быть, вернется – сам вернется. Может быть, не вернется никогда. Но цепляться бессмысленно, только откладывать неизбежное. Продолжать страдание, длить неопределенность. Пусть уходят, если решили. Чем раньше уйдут, тем меньше мучений. И пусть на свободе подумают, стоило ли уходить. И мы подумаем – стоит ли пускать обратно того, кто ушел.

      Самые поддерживающие

      воспоминания детства у меня вот какие: как дедушка на меня орал. Да, орал, руки у него тряслись, а я плакала, и слезы капали на листочек бумаги. На листочке отличный чертеж: два поезда выехали из двух разных точек. Или ящики с яблоками и апельсинами. Это мы уроки делали, каждый день. И вся большая семья эвакуировалась из большой академической квартиры: все знали, что сейчас дедушка будет делать с Анечкой уроки. Дедушка кричал ужасно, но не обидное, а вот так: «Почему такой умный ребенок не может понять такую простую вещь?!» А потом капал себе валокордин на кусочек сахару. И мы рисовали что-нибудь хорошее, сделав с грехом пополам математику. Мы очень любили друг друга. И я по сей день благодарна за то, что он делал со мной уроки. За то, что он часами их со мной делал. За то, что заставлял вести читательский дневник и дневник наблюдений за погодой. За то, что заставлял делать зарядку. Вообще за все, что он заставлял делать. Он тратил на это принуждение огромное количество времени и нервов. Он был семь раз ранен на войне. Он много работал в Академии наук. Он уставал.