Рациональность как фундаментальная характеристика социальных систем. Постнеклассический (универсумный) подход. Дмитрий Труфанов

Вместе с тем, как справедливо отмечает Н.М. Смирнова, такая модель игнорирует включенность субъекта «в структуры жизненного мира», его несвободу «от предпосылок, обусловленных его социально-групповым положением»82. Столь же справедливо, на наш взгляд, замечание Р. Рорти: «Что мы не можем и в самом деле сделать, так это подняться над всеми человеческими сообществами, реальными и потенциальными. У нас нет такого небесного крюка, который смог бы поднять нас от простого согласия по поводу чего-либо до чего-то подобного соответствию с реальностью, как она есть сама по себе»83. Тем самым, подобного рода абсолютный наблюдатель представляет собой идеальную модель, которой нет места в реальной практике. Существование независимого наблюдателя подвергается сомнению многими исследователями84. Позиция абсолютного наблюдателя, таким образом, есть точка наблюдения, вынесенная за пределы социальной и биологической реальностей. Учитывая укорененность субъекта в жизненных и социально-групповых структурах, существование такой точки наблюдения следует признать невозможным (по мнению И.В. Черниковой, данная невозможность обусловлена фактом единства мира, неотъемлемой частью которого является человек85). Поэтому любое наблюдение за социальным объектом есть включенное наблюдение. Данный тезис получил обсуждение в социологии еще 40 лет назад в связи с применением принципа дополнительности в познании социальных объектов. Согласно выводам, сделанным Я.С. Алексеевым и Ф.М. Бородкиным, «объектом исследования оказывается уже не сама по себе реальность, существующая независимо от наблюдателя, а система, состоящая из объекта (в классическом смысле) и условий наблюдения, под которыми мы понимаем совокупность процедур измерения, включая методы и средства измерения, а также собственно наблюдателя (исследователя), связанного с наблюдаемой системой»86.

      Мы привели наиболее распространенные интерпретации рациональности, использующиеся в социологии. Наряду с этим существуют попытки объединения нескольких характеристик рациональности в рамках одного общего определения. Так, Д.Е. Карташев, изучая рациональность как социальный феномен, определяет ее как особую установку сознательной деятельности, для которой характерны такие свойства, как логичность, целесообразность, упорядоченность и системность87. S. Lindenberg рассматривает рациональность как характеристику человеческого поведения (а также метод его оценки), включающую шесть элементов: находчивость (активность в отношении поиска и достижения желаемых состояний), ограниченность (осуществление выбора в контексте ограниченных возможностей целедостижения), ожидание (экспектации относительно происходящих событий), оценка (рассмотрение различных состояний действительности с ценностной точки зрения), мотивированность (стремление к достижению состояний, имеющих более высокую оценку по сравнению с теми, в которых человек находится; целеполагание),