– Нет, – ответила Елена, тряхнув волосами, – у нас хватает надзирателей и без него. Ну мне пора идти, победитель.
И, уходя, улыбнулась, исчезнув в толпе таких же голых прелестниц. Тарасу показалось, будто рядом кто-то скрипнул зубами от злости.
– Прощай, – нехотя кивнул он и, обернувшись, заметил в двух шагах Деметрия, которому никто из дев не предложил помощи, – надеюсь, еще увидимся на празднике.
Снова надев венок и бросив на Деметрия снисходительный взгляд, Тарас гордо направился к зданию гимнасия. Перед сном, сделав положенную разминку, ему еще раз удалось мельком увидеть Елену, которая вместе с подругами тоже выполняла вечернюю гимнастику чуть в стороне, закончив пробежкой по дромосу. Вид этих молодых кобылиц долго не давал ему заснуть, и Тарас без конца ворочался с боку на бок на деревянном полу, но все же смог упорхнуть в объятия Гипноса [49] на несколько полновесных часов. Этого оказалось достаточно, чтобы полностью восстановиться для новых подвигов, которых он теперь хотел даже больше, чем вчера.
На следующий день Элой поднял их ни свет ни заря и заставил провести общую тренировку под руководством одного из своих помощников. Затем их немного покормили – до вечера ведь никто сюда не вернется – и вновь повели на Хорос.
Причем всех, несмотря на то что состязаться из агелы Деметрия должны были только лучшие. А это были: он сам, Гисандр, Эвридамид, Тимофей, Архелон и Эгор. Остальным Элой приказал занять места на трибунах и «болеть» за своих, оглашая окрестности неистовыми криками.
Услышав этот приказ на утреннем «разборе полетов», Тарас даже позавидовал тем, кто особо не выделялся спортивными достижениями. Он-то сюда попал против воли, можно сказать, исключительно из-за стойкого нежелания танцевать и петь, которое его, впрочем, не избавило от этой тяжкой доли. И сейчас с удовольствием посидел бы со всеми на трибунах. Но, как говорится, попал – служи.
Но этим «разбор полетов» не ограничился.
– Где Эгис? – поинтересовался вдруг главный надзиратель, посмотрев на шеренги своих воспитанников.
– В гимнасии, – ответил Деметрий, – вчера во время бега он вывихнул ногу. Эгор ему вправил кость, но ходить пока не может.
– Та-а-ак, – произнес нараспев главный надзиратель тоном, не предвещавшим ничего хорошего, – значит, мы остались без одного метателя копий.
Он помолчал.
– Гисандр, – произнес он вдруг, и боец даже вздрогнул от неожиданности при звуках своего имени, – у тебя тоже неплохо получалось метать копье, ты его заменишь. Тем более что сектора метателей дисков и копий рядом. Все, выступаем.
Тарас вздохнул, но возражать не стал. Бесполезно.
Пройдя на Хорос в этот ранний час, спартанцы обнаружили перед воротами все ту же толпу, которая радостно приветствовала агелы, подтягивавшиеся с разных концов города к стадиону. Взрослые спартиаты, разбившись на компании, бойко обсуждали что-то, но едва рядом