На звук незнакомого голоса я открыла глаза и презрительно уставилась на… гм, не человека.
Эльф, твою ж остроухую тыковку!
С длинными волосами, острыми ушками и надменным, хоть и симпатичным лицом.
Но я испытала еще большее потрясение, увидев Грейма. Ага, того самого. Только одет он был в старинный камзол небесного цвета, вышитый серебряными нитями. Белоснежную рубашку. На руках и воротнике – рюшечки с оборочками. А на лице – самодовольная такая ухмылочка. Ага. И рожки среди светлых прядей, которые теперь спускались ниже плеч. Вот те самые рожки, что я и нарисовала.
Я даже хрюкнула, пытаясь сдержать смех. Хотела сказать гадость, но замерла, случайно бросив взгляд на свое тело.
– Гад рогатый! – подскочила в ужасе, – что ты со мной сделал? Я же столько лет… сил… денег… а ты! Урод. Ненавижу!
Встать, чтобы набить морду сероглазому не получилось. Тело не подчинилось.
Но это не могло быть моим телом. Ни за что!
Ну, то есть, это была я. Только такой, как в восемнадцать лет. Толстой. Некрасивой. Без пластических операций и имплантов.
– Ненавижу-у-у, – завыла в отчаянии, чувствуя, как по щекам ручьями бегут слезы.
Нелюди долго ждали окончания моей истерики. Откуда им знать, сколько сил я потратила, чтобы избавиться оттого, что они сотворили со мной? Как по мановению палочки вернулась неуверенность в себе. Страх, что все повторится. И ужас, что придется начинать сначала.
В итоге Грейм зажал мне нос и придержал голову, а эльф залил какую-то отвратительную на вкус гадость. Слезы, может, и прошли, но вот отчаяние никуда не делось. Так, притупилось ненадолго.
– А теперь слушай внимательно, – сказал Грейм тоном, не терпящим возражений, – для всех здесь ты – Алена Суворова, землянка. Поняла?
– Поняла, – буркнула я. – Можно вопрос?
– О, зачатки хорошего тона? – удивился Грейм, – похвально. Слушаю.
– Сколько мне теперь лет? И кто ты на самом деле?
– Это уже два вопроса. Ну, так и быть, отвечу. Тебе восемнадцать. Биологический возраст должен соответствовать заявленному кандидату. А я демон. Наполовину.
– Черт рогатый.
– Вообще-то, такое оскорбление смывается кровью. Прощу на первый раз, поскольку ничего не знаешь о нашем мире. Но впредь учти, будешь наказана.
– Черт, – снова выругалась, осознав еще одну деталь, – если мне восемнадцать, то я что, опять девственница? Твою же тыковку да в ж…
– Суворова! – рявкнул демон, – два раза повторять не намерен.
– Да не про тебя, – отмахнулась я, обхватив голову руками, – а может, как-нибудь обратно? В мое тело? А? Ну, пожалуйста, Грейм.
– Да ты радоваться должна! Я твой возраст назад отмотал. Столько сил вбухал, а ты обратно.
– Чему радоваться? Опять через этот ужас проходить? Верни, как было! И чтобы не девственница!
– Эм, ну девушка в порядке, – подал голос эльф, – я, пожалуй, пойду.
– Стоять! – рявкнула я, – ты,