Для понимания этих фрагментов следует обратиться к основным идеям фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, изложенным в его труде «Бытие и время». Здесь он стремится показать, что предназначение человека заключается не в том, чтобы быть зависимым и центральным единством всех познавательных и ценностных возможностей, а «быть на земле». Ведь изначальным в человеке является его конечность существования, он живет на земле и его существо определяется пространством самой жизни. В позднем творчестве М. Хайдеггера эта проблема рассматривается в контексте концепции мира «четверицы» (божественное – земное – небесное – смерть) (Geviert)145. Существование человека на земле определяется такими модусами повседневной жизни, как строить, жить и мыслить. Человек существует и обретает себя именно в пределах этих модусов, тогда как опыт его пространственности развивается в пределах игры божественного и смертного, небесного и земного, в пространственности мира «четверицы». Таким образом М. Хайдеггер выстраивает своеобразную топологию бытия, которая отличается от поисков смысла человеческого существования вне земли, а в «высоте» (бог), или «глубине» (глубины человеческого сознания, «самость»). Он стремится найти смысл на «поверхности», в принадлежности человека земли, укорененности в мире «четверицы», чьи возможности определяются конечностью человека, его ограниченностью пространством и временем.
Человек сращен с пространством, существует в нем, что не позволяет ему не быть ни господином, ни рабом пространства. Он просто принадлежит «власти священных пространств», пространств безвластия. «Сращенность человека с пространством осуществляет иную жизненную стратегию отношения к миру и бытию – стратегию «близости». Подобное отношение отличается от стратегии представляющего в мире по-става, обладающего особым местонахождением в картине мира, берущим на себя функции бога и желающим обладать божественным взглядом, видеть то, что невидимо, «захватывать взглядом». Это стратегия от-даления, опосредования, представления. В противовес этому пространственность Dasein определяется не удаляющим взглядом, а близостью человека к бытию»146. Эта «близость» создает человеческий мир, а не сам образ или картину мира. Существенной характеристикой данного мира является то, что он ацентричен, так как человек не занимает в нем центрального доминирующего положения. К тому же этот мир не требует предметного соотношения с сущим, он приобретает свое бытие вместе с экзистенцией человека. Благодаря такому миру, созданного чувством «близости», изначальной заброшенностью в пространстве бытия, человек может осуществлять связь с бытием, существовать «вблизи» бытия. Мир «четверицы» в силу своего игрового существования – игра близи и далей, различий и сходств – делает пространство открытым. Поскольку пространство вбирает в себя все события человеческого существования, постольку Geviert открывает и человека, т.е. делает его существование подлинным и свободным. В свете всего этого становится понятным топологическая связность