– Да там ничего сложного! – попытался быть беспечным Рудольф, но Ивор увидел в его глазах тревогу. Прядка поникла и больше не откалывала свои извечные шалости. – Я слышал, что непрошедшие сами отказались поступать на фабрику.
– Отказались? После пройденных испытаний?! – Ивор вопросительно поглядел на Мефодия. – Это же бред!
К его удивлению дородный юноша кивнул.
– Поступление на фабрику – очень серьезный шаг. Не забывай, что подписывая контракт, ты тем самым отказываешься от всех своих обязательств и прав. Например, ты уже не сможешь претендовать на лавку Крона, а мне уже не быть старостой Фабричного города.
Ивор вздрогнул. За всеми перипетиями открытого набора и испытаний забыл об этом общеизвестном факте. До сего момента отцовское поведение казалось капризом, разновидностью старческого маразма. Сейчас же трагедия родителя встала перед ним в полный рост.
Крон унаследовал мясную лавку у своего отца. Всю жизнь он трудился, чтобы приумножить ее богатство. Он делал все, чтобы сыну было не стыдно за полученное наследство. И вот сегодня Ивор отбросит это право, как ненужную вещь.
Ивор застонал, вообразив себе боль, которую должно быть испытывает отец.
"Почему мир так несправедлив? – подумал юноша. – Исполняя свою мечту, обязательно рушишь чью-то другую!"
– Это ради мамы, – прошептал Ивор и сжал кулаки.
– Тьфу на тебя, Мефодий, – в сердцах бросил Рудольф. – Ты окончательно добил мое хорошее настроение.
– Я просто хотел настроить вас на нужный лад…
– Ты нас не настроил, а расстроил, – махнул рукой Рудольф, он задумался на миг и заявил: – А я вот думаю так. Если один из трех вылетит, то это будешь именно ты, Мефодий.
Он невозмутимо замолчал.
– Это почему еще, – надулся дородный юноша.
– Я мужественный, – начал перечислять Рудольф, – Ивор красивый, а ты всего лишь умный. Вот скажи, кого выберет Изида из нас троих?!
– Конечно, умного! – воскликнул Мефодий и зарделся. Он всегда был очень скромным и никогда не хвалился своими достижениями, сейчас же Рудольф умело спровоцировал его.
– Эх, не понимаешь ты женской души, – ответил Рудольф с жалостью.
Они начали шутливую перепалку, Ивор отвернулся от них, настроение не располагало к шуткам.
Ребята остановились на главном проспекте фабричного города рядом с ратушей, где жила семья старосты. Путь Рудольфа лежал налево, на окраину, там стоял домик его родителей. Мефодию оставалось лишь миновать площадь, и он дома, Ивору же нужно было идти дальше, туда, где располагался городской рынок и лавка его отца.
– До завтра, – буркнул Ивор и отправился своей дорогой.
– Чего это он? – не понял Рудольф.
– Балда! – ответил Мефодий. – У отца Ивора больше нет детей. Кому теперь он оставит лавку? А ведь это дело всей его жизни.
Рыжепрядый громко фыркнул.
– Тоже