Прошла нудная вокзальная ночь. Утром она сидела в той же позе, по-прежнему молчаливая и измождённая. Терпеливая в своём страдании, она даже не прилегла на спинку дивана.
К полудню недалеко от неё расположилась молодая мать с двумя детьми, на вид двух и трёх лет. Дети возились, играли, кушали и смотрели на старушку, пытаясь вовлечь её в свою игру.
Один из малышей подошёл к ней и дотронулся пальчиком до полы чёрного пальто. Бабуля повернула голову и посмотрела так удивлённо, будто она впервые увидела этот мир. Это прикосновение вернуло её к жизни, глаза её затеплились и улыбнулись, а рука нежно коснулась льняных волосёнок.
Женщина потянулась к ребёнку вытереть носик и, заметив ожидающий взгляд старушки, обращённый к дверям, спросила её:
– Мама, а кого вы ждёте? Во сколько ваш поезд?
Старушку вопрос застал врасплох. Она замешкалась, засуетилась, не зная куда деваться, вздохнула глубоко и будто вытолкнула шёпотом из себя страшный ответ:
– Доченька, нет у меня поезда! – и ещё ниже согнулась.
Соседка с детьми поняла, что здесь что-то неладно. Она подвинулась, участливо наклонилась к бабушке, обняла её, просила умоляюще:
– Мама, скажите, что с вами?! Ну, скажите! Скажите мне, мама, – снова и снова обращалась она к старушке. – Мама, вы кушать хотите? Возьмите!
И она протянула ей варёную картофелину. И тут же, не спрашивая её согласия, завернула её в свою пушистую шаль. Малыш тоже протянул ей свой обмусоленный кусочек и пролепетал:
– Кушай, баба.
Та обняла ребёнка, и прижала его кусочек к губам.
– Спасибо, деточка, – простонала она.
Предслёзный комок стоял у неё в горле… И вдруг что-то назрело в ней и прорвалось такое мощное и сильное, что выплеснуло её горькую беду в это огромное вокзальное пространство:
– Господи! Прости его! – простонала она и сжалась в маленький комочек, закрыв лицо руками.
Старушка причитала и причитала, покачиваясь:
– Сыночек, сыночек… Дорогой… Единственный… Ненаглядный… Солнышко моё летнее… Воробышек мой неугомонный… Привёл… Оставил…
Она помолчала и, перекрестившись, сказала:
– Господи! Помилуй его грешного.
И не было у неё больше сил ни говорить, ни плакать от постигшей её безысходности.
– Детки, держитесь за бабушку, – крикнула женщина и метнулась к кассе.
– Люди добрые! Помогите! Билет мне нужен! Старушку вон ту забрать, – показывала она в конец зала. – Мамою она мне будет! Поезд у меня сейчас!
Они выходили на посадку, и весь вокзал провожал их влажными взглядами.
– Ну вот, детки, маму я свою нашла, а вы – бабушку, – сияя от радости, толковала она ребятишкам.
Одной