Часть 1
Люби
Айкидо в действии
Искусство боя с помощью любви
У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят.
Мой поезд с грохотом и лязгом проносился через пригород Токио в тот сонливый весенний день. Вагон был относительно пуст – несколько домохозяек с детьми и стариков, ехавших за покупками. Я рассеянно смотрел через окно на серые дома и запылённые живые изгороди.
На одной из станций двери открылись, и вдруг дневное спокойствие вагона было нарушено мужчиной, который яростно выкрикивал непонятные ругательства. Он ввалился в наш вагон. Это был большой человек в рабочей одежде, грязный и пьяный. С криком он замахнулся на женщину с ребёнком на руках. После удара она вдруг очутилась в коленях у пожилой пары. Ребёнок чудом остался цел.
Пожилые люди вскочили в ужасе и стали пробираться к другому концу вагона. Работяга попытался пнуть женщину в спину, но промахнулся – она уже отбежала на безопасное расстояние. Это так взбесило пьяного здоровяка, что он ухватился за металлическую стойку в центре вагона и попытался выдернуть её. Я видел, что одна его рука была рассечена и окровавлена. Поезд дёрнулся вперёд. Пассажиры замерли от страха. Я встал.
Это произошло около двадцати лет назад. Тогда я был молод и находился в отличной физической форме. В течение последних трёх лет я проводил по восемь часов каждый день на тренировках по айкидо. Мне нравилось бросать противника и бороться. Думал, что я крутой. Проблема только в том, что мои боевые навыки не были проверены в бою. Как ученикам айкидо нам не разрешалось драться.
«Айкидо, – повторял мой учитель снова и снова, – это искусство примирения. Тот, кто собрался драться, нарушил свою связь со Вселенной. Если вы попытаетесь получить власть над людьми, то считайте, что уже побеждены. Мы учимся тому, как разрешить конфликт, а не тому, как начать его».
Я всегда прислушивался к словам учителя и очень старался следовать им. Дошло даже до того, что я переходил на другую сторону улицы, только чтобы избежать конфликта с панками, которые вечно слонялись вокруг железнодорожных станций. Моя терпимость возвышала меня в собственных же глазах. Я чувствовал себя одновременно крутым и святым. Но в глубине души всё же хотел получить абсолютно законную возможность спасти невинных и сокрушить виноватых.
Я встал и сказал себе: «Ну, всё! Люди находятся в опасности. Если я сейчас же не сделаю что-нибудь, кто-то, вероятно, пострадает».
Увидев меня, пьяный мужчина понял, на кого теперь направить свой гнев.
– Ага! – зарычал он. – Иностранец! Тебе нужен урок японским манерам?
Я слегка держался за ремень над головой и бросил на него дерзкий взгляд, полный отвращения. Я приготовился поколотить его, но только он должен был сделать первый шаг. Чтобы разозлить пьяного ещё сильнее, я нагло поджал губы