Янг предложил изменения. Стал говорить о важности внимания к детскому опыту, который в когнитивной терапии тогда недооценивался. Говорил об этом с Беком. Тот ему сказал, что да, важно, у меня есть психоаналитическая подготовка, я знаю. Но все же «здесь и сейчас» работа важнее.
Янг стал использовать техники работы с воображением. Понял, что нужна другая модель психотерапии. Основал схематерапию. Но его стали критиковать когнитивные терапевты, говоря, что твоя схематерапия тоже когнитивная терапия, что твоя схематерапия – это психоанализ. Или что работе с воображением нет места в когнитивной терапии. Все отвернулись от Янга.
Бывшие друзья и коллеги перестали общаться. Кто-то из недоброжелателей задержал выпуск книги по схематерапии, повлияв на издательство. Но потом появились ученики, книги и ассоциация, исследования.
Схематерапия стала одним из признанных эффективных направлений психотерапии. Когнитивные терапевты стали уважать и включать методы схематерапии в свою работу.
Примерно такая же история происходила и с Аароном Беком и Альбертом Эллисом, основоположниками когнитивной терапии. С учениками Фрейда происходило тоже самое, и с самим Фрейдом.
Это напоминает ситуацию с созданием религиозных школ.
Похоже на историю Иисуса Христа. Он приходит в синагогу, где отталкиваясь от ветхозаветного учения, дает завет новый. Терпит гонения, но преодолевая все трудности, находит учеников, его проповедь разносится по всему миру и создается христианская церковь. В которой появляются новые бунтари, проходящие похожий путь.
Карл Ясперс в «Общей психопатологии» излагает точку зрения психиатра Принцхорна:
«…свою функцию посредника психотерапевт может выполнить либо в силу собственных личностных качеств – но в этом случае он не внушает должного доверия, необъективен, его слова и действия не опираются ни на какую «инстанцию», – либо в силу своей принадлежности к «закрытой культурной общности: церковной, государственной иди партийно-политической»: только при этом условии он получает возможность уверенно отвечать на те вопросы. В связи с которыми возникает проблема авторитетности соответствующей «инстанции».
Деперсонализация терапии может произойти только благодаря ссылке на некую высшую силу, от имени которой действует врач. Поэтому сектантский характер психотерапевтических школ является не столько недостатком или отклонением от нормы, сколько результатом неизбежного развития».
Это не умаляет эффективности психотерапии и ее научного статуса, который скорее только формируется. Я думаю, что в соматической медицине трудно такое представить сейчас. Психотерапия может и должна преодолевать сектантский характер, становясь более научной.
Ясперс пишет: «Психотерапия нуждается в вере как основе, но