О жизни, смерти и любви
Душа тревожится попутно,
Ведь жизнь не столь сиюминутна,
Как ты её ни назови.
Любовь есть жизнь, а жизнь есть смерть,
И потому они неразделимы,
И продолжается сквозь осени и зимы
Отмеренной дороги круговерть.
О Боге, счастье и судьбе
Душе терзаться не зазорно,
В стихах по-своему бесспорна
Тревога острая о близких и себе.
У жизни свой очерченный конец,
А у любви есть лишь начало.
И для души нет истинней причала,
Чем чувств возвышенных венец.
Духовная стезя
Стезя духовная прозренья
Меня к источнику ведёт
И очищенья, и спасенья
В потоке благодатных вод.
Её скрывает дым кромешный,
Что даль Отечества затмил,
И путь тернистый мой и грешный,
И недостаток новых сил.
Стезя духовная коварна
И непосильно тяжела,
Она для тех неблагодарна,
Кто терпит рядом силы зла.
И путь к высотам безграничен,
Как безграничен высший дух,
Он до предела обезличен,
Ему неведом вещий слух.
Но всё же виден в отдаленье
Нерукотворный, древний храм,
И я стезёю очищенья
Шагаю к чистым небесам.
«Я себя никогда не жалел…»
Я себя никогда не жалел
И сегодня почти не жалею.
Исполняя мне данный удел
И не зная, где сил предел,
Я в пути отдыхать не умею.
Что без толку себя жалеть,
Если жизнь другой не бывает,
Если смысл этой жизни – терпеть,
Что задумано – всё успеть
И дойти до самого края.
Может, там, за конечной чертой,
Пожалеть себя будет время.
И подаренный свыше покой,
Сжалившись над тобой,
Легче сделает жизни бремя.
«Меня иные манят дали…»
Меня иные манят дали
После исхоженных путей
Тропами Африк и Италий,
Японий, Франций, Пиреней…
Меня влекут леса с черникой
Под небом северных широт,
Где не истёк природы дикой
Отмеренный круговорот.
Меня влечёт деревни русской
Неизменяемый набор:
Простые избы, вечер тусклый
И покосившийся забор.
Меня пленяют силуэты
Родных до камешка церквей
И возрождённые приметы
Несгинувших монастырей.
Меня зовёт к себе берёзок
Над косогором хоровод
И царство русского мороза,
Когда зима своё возьмёт…
«Я вселенский поэт…»
Я вселенский поэт
С русской душой,
Воспевающий свет
Доброй строкой.
Я паломник