Рассудительный Анри Шампанский и не взошел бы никогда на престол страны, чье положение было до такой степени неопределенным и где даже бороться с грабителями и убийцами можно было, только испрашивая на то разрешения («А не твои ли, высокочтимый султан, верные слуги, часом, перерезали глотки мирным путникам? А не будет ли твоего милостивого соизволения их за это перебить?»). В душе у Анри было довольно честолюбия, и нельзя сказать, чтобы мечта прибавить к графскому титулу сверкающий королевский сан не щекотала его воображения, но он умел трезво оценивать обстоятельства и понимал, каким беременем окажется иерусалимский венец, а главное – каким двусмысленным будет положение такого монарха.
Однако судьба распорядилась таким образом, что у графа не оказалось возможности отвергнуть предложенную ему честь.
Когда в 1187 году Иерусалимское королевство пало и Святой Город был взят громадной армией Саладина, тогдашний король Гюи де Люсиньян – счастливчик, незадолго перед тем получивший королевский трон в качестве приданого, – оказался пленником султана, вместе со многими христианскими рыцарями и воинами. Большинство этих отважных защитников Иерусалима было жестоко убито по приказу Саладина. Правда, перед тем им предложили принять ислам и спасти себя от гибели, но никто на это не согласился. Пощады удостоились лишь магистр ордена тамплиеров Жерар де Ридфор8 (чье военное руководство и советы стали основной причиной падения Иерусалима), и молодой король Гюи. Почти все, кому удалось уцелеть в той бойне, были уверены: де Ридфор не оказался военной бездарью – просто он действовал на стороне Саладина. Точно так же все были уверены, что милость к королю Саладин проявил не потому, что тот дрогнул и изменил Святому Кресту (Гюи не отличался отвагой, однако ни за что не опустился бы до предательства своей веры). Решение Саладина было продиктовано простым расчетом – доказать христианам, что он не только победоносный, но и благородный: