Но царь, видимо желая не терять времени даром, решил заняться самообразованием. Александр услышал, как скрипнула дверца книжного шкафа (черт, ведь давно собирался смазать петли!), а потом скрипнуло кресло. Обождав минут десять, Шумилин осторожно встал с кровати, надел пижамные брюки и футболку, после чего тихонечко, стараясь не шуметь, подошел к двери своей спальни. Приоткрыв дверь, он заглянул в гостиную.
Николай в мягком махровом халате сидел у окна в кресле и читал какую-то книгу, морщась время от времени – скорее всего, его раздражала новая, непривычная для человека XIX века орфография. «Интересно, что он там читает?» – подумал Шумилин.
В этот момент половица все же предательски скрипнула под его ногой, и царь, услышав посторонний звук, обернулся.
– Доброе утро, Николай Павлович, – приветствовал Александр своего гостя, – извините, заспался немного. А вы почему не спите? И что читаете, если это, конечно, не секрет?
– И вам утро доброе, Александр Павлович, – любезно поздоровался с ним Николай, – не спится мне что-то после нашего с вами ночного разговора. Да и привык я, знаете ли, рано вставать.
– Понятно, – сказал Александр, – наверное, вы такой же «жаворонок», как и я.
Заметив непонимающий взгляд царя, Шумилин пояснил:
– У нас людей делят на две категории: «жаворонки» и «совы». «Жаворонки» – это те, кто рано встают и рано ложатся. «Совы» – наоборот, любят поспать с утра и бодрствуют до полуночи и даже далеко за полночь.
Николай понимающе кивнул.
– Ясно, Александр Павлович. Только я, скорее, по-вашему и «жаворонок» и «сова» одновременно. Приходится много работать, так что на сон остается всего три-четыре часа в сутки. А сколько сейчас времени?
Шумилин взглянул на электронные часы, висевшие на стене, – по московскому времени, шесть с половиной часов утра.
Император, увидев часы, на которых вместо циферблата были большие ярко-зеленые цифры, удивился. Потом он взял со стола свои золотые карманные часы, щелкнул крышкой и взглянул на время.
– Удивительно, но на моих часах всего четыре тридцать. Похоже, что время у вас на два часа обгоняет время Санкт-Петербурга года 1840-го. Впрочем, если учесть, что ваше время убежало не только на два часа, но и на все сто с лишним лет вперед, я уже теперь ничему не удивляюсь.
Царь встал с кресла и сладко потянулся. Александр увидел обложку книги, которую тот читал до его прихода. Это был книга генерала Шильдера «Николай I, его жизнь и царствование». Генерал и историк начал писать ее в конце XIX века, незадолго до своей смерти. И написал он только первую часть, закончившуюся рассказом о