– Вы не боитесь лишиться самого главного в жизни женщины? – осмелился он задать вопрос.
– Ни в малейшей степени. Не вижу в браке ничего привлекательного.
Виктория распахнула веер, скрывая невольную дрожь в руках. Воспоминания о мелочной, постоянной жестокости ее отчима и его пьяной ярости по отношению к ее матери никогда не оставляли ее. Даже яркий свет бальной залы не мог отогнать и рассеять их.
Она томно обмахнулась веером, надеясь, что Стоунвейл поймет, как ей наскучил разговор с ним.
– Прошу извинить меня, милорд. Я должна поговорить с подругой.
Он проследил за ее взглядом:
– Ах да, бесстрашная Аннабелла Линдвуд. Конечно, ей тоже не терпится обсудить ваши планы. Раз вы отказываетесь довериться мне, придется узнавать подробности самому. Не беспокойтесь, стратегия – мой конек. – Стоунвейл галантно склонился над рукой Виктории. – Встретимся позже, мисс Хантингтон.
– Я буду молиться, чтобы вы нашли себе сегодня занятие поинтереснее, чем сопровождать нас в ночной прогулке.
– Вряд ли это удастся. – Легкая улыбка на губах графа на миг превратилась в хищный оскал, обнаживший его крепкие белые зубы.
Виктория резко повернулась, изящно закружились ее золотистые шелковые юбки, и она удалилась, даже не оглянувшись на своего спутника. Определенно, граф не только опасен, он еще и совершенно невыносим.
Пробираясь сквозь толпу, Виктория с трудом подавила тяжелый вздох. Ей с самого начала не следовало принимать приглашение графа сыграть в карты. К тому же игра в карты с мужчиной не самое подходящее занятие для молодой леди. Но она никогда не могла устоять перед приключением, а этот человек сразу же почувствовал, разгадал ее слабость и воспользовался ею! Надо это запомнить.
Впрочем, у нее не было никаких причин подозревать графа. Сама Джессика Атертон представила ей Стоунвейла.
Все знали, что леди Атертон выше любых подозрений, леди Атертон – образец всех добродетелей. Худенькая, темноволосая и синеглазая виконтесса была юной, нежной, прелестной, необычайно скромной, безошибочно деликатной, немыслимо респектабельной – поистине столп приличий. Иными словами, ей бы и в голову не пришло представить своей гостье заведомого негодяя или охотника за приданым.
– Викки, я тебя всюду искала. – Аннабелла Линдвуд почти подбежала к своей подруге. Распахнув веер, она прикрыла им губы и попыталась говорить шепотом: – Ты в самом деле играла в карты со Стоунвейлом? Нехорошая девочка! А кто выиграл?
Виктория вздохнула:
– Я выиграла – а что толку?
– Он сказал тебе, что Берти пригласил его пойти сегодня с нами? Я страшно разозлилась, но Берти настаивает: кто-нибудь еще должен пойти, чтобы ему было спокойнее.
– Я так и поняла.
– Ой, дорогая, ты сердишься? Мне очень жаль, Викки, правда очень жаль, но ничего не поделаешь. Берти обещал никому не рассказывать о наших планах, но Стоунвейл хитростью все у него выудил.
– Да,