Олег Ильич задумчиво глянул в окошко: вполне погожий день, на небе легко-мягкие облака, все очень безмятежно, почти что маленький рай. Но ангелы здесь крайне злобные ребята. Ведь имя неуловимого маньяка – Ангел. Он сам себя так назвал, подписывая этим прозвищем каждое свое послание.
Ангел, твою мать! Служитель Всевышнего!
Более кощунственной иронии придумать вряд ли возможно… Следователь Шилов снова взял со стола прозрачный «файл», внутри которого находилось последнее письмо убийцы. Текст был такой:
Девица Волчица откусит твое сердце
Океан мрака будет всегда одинок
Сорванное вскользь лицо покоится ровно
Истинная радость долго не длится
Мозг красиво разбит
Свет неотразимо разит
Стон уклончиво разлит
По планете песка сохнет память роз
Кладбищенский букетик
Солнечный смерч рушится почти воздушно и скоро
Теплая кротость весны тает тайными знаками
Мучительная плоть изменяется
ВСЯ!
Кровавый ребенок скрыт где-то ниже
Лед скован железной рукой
Праведность ухмыльнулась
Вторичная сложность становится мерзкой, когда мои рабы
после смерти вырвутся в мир, которого не хватит даже
для жалких, убогих, слепых
Но мощь предстоящая будет страшнее
Стоны нужны
До следующего огня мрачных красок
Ждать осталось мало
Всегда ваш
Ангел
Продолжение следует…
Вот такое письмецо. Бред сумасшедшего полнейший. Конечно, следователь Шилов должен найти маньяка-убийцу (и совсем не ради повышения, но для покоя мирных граждан, живущих совершенно обычной жизнью, способных радоваться своим родным, друзьям и другим людям; способных приносить успех себе, не пробуя навредить всем остальным)…
Столь идеалистичные представления о жизни абсолютно не помешали Шилову дождаться окончания рабочего дня. Олег Ильич покинул здание прокуратуры, после чего успел почти избежать очереди в кассу ближайшего супермаркета, где заботливо купил все необходимое для хорошего вечера в домашнем обществе.
Красавица Катя встречала мужа веселой улыбкой, из чего следовало то, что день у нее прошел вполне приемлемо.
– Мрачный красавчик пришел, – сразу пошутила Катя, сладко целуя Шилова в губы. – Хочешь устроить ужин, полный любовных