Пролог
Первая легенда
Первая легенда о Петербурге родилась за тысячу лет до его появления. Она гласит о том, что, отправляясь на север, одинокий и всеми покинутый проповедник дошел до реки Невы и увидел северное сияние. С того момента стало считаться, что, когда сияние повторится снова, на том месте возникнет город. И действительно, Северная столица находится чуть дальше, чем простой обыватель мог бы подумать. Эту границу на карте нельзя увидеть глазами, ее можно только почувствовать. Уметь чувствовать нужно и погоду в Петербурге, особенно в первые месяцы лета, когда она меняется так же быстро, как настроение этих непостоянных людей, живущих в нем.
Сегодня лил дождь, причем с самого утра, и никого это совсем не волновало. Девушка примерно семнадцати лет, которая шла по Невскому проспекту, не вписывалась в окружающую обстановку сырости и серости. А серость здесь присутствовала постоянно, затягивала и смешивала каждого с грязью. Девушка эта выглядела так, будто ее насильно вырвали из какой-то древней сказки, забыв только плеснуть красок, отчего бледная кожа буквально светилась на контрасте с темными волосами.
Неожиданно она свернула за угол, за которым тянулась маленькая улочка. Если задуматься, то в былые времена тут вряд ли смогли бы разминуться две самые обычные повозки. С фасадов некоторых домов угрожающе нависали над прохожими головы львов, театральные маски или силуэты прекрасных нимф. За всю историю этой улицы несколько очевидцев могли поклясться, что видели, как львы разевали огромные пасти или как маски, глумливо посматривая по сторонам, подмигивали маленьким детям. Но никто в это, само собой, не верил.
Девушка огляделась по сторонам. Наверное, хотела убедиться, что вокруг, кроме нее, никого нет. Затем вы, если бы прислушались к ее шепоту, могли бы услышать, как она считает двери в доме номер тринадцать. Со стороны казалось, что третья дверь ей как-то по-особенному приглянулась. Она приложила к ней ладонь, и тут же над дверью появился витиеватый навес, который соответствовал внешнему виду любого местного ресторана или кафе. Только на золотой вывеске красивыми буквами было написано: «Трактир Норд».
Потом девушка сделала очень странную вещь: она повернулась к двери спиной и, быстро пробормотав какие-то слова, ударила в нее ногой, отчего та в ту же секунду распахнулась.
Глава 1
Трактир «Норд»
Теплый, приглушенный свет окутал ее с ног до головы. Анна почувствовала, что это существо, Смог, пытается обнять одну из своих. Неожиданно тень свернулась в клуб дыма и, проскользнув прямо вдоль стены, задела край картины, на которой мирно паслось стадо барашков. Народу было совсем немного, и большинство стареньких столиков из красного дерева, все еще блестевших своей полировкой, оставалось незанятыми. Мягкая музыка ничуть не заглушала разговоров посетителей у самого дальнего стола. Там сидели двое верзил в черных плащах. Один из них, более коренастый и низкий, чем другой, бубнил своим низким басом:
– Совсем эти бродяги распоясались, никакого от них спасу нет! Только сегодня ночью стольких наших упырей перевели. А как солнце встало, вишь, довольные ходят. И ничего этим хранителям не делается! Только и говорят, что нарушители мы, душегубы. Да ведь кушать-то всем хочется!
На что второй, надвинув край широкополой шляпы на самый нос, отвечал:
– Ну а что ты думаешь, брат наш никогда в этих краях не приветствовался, пусть гниды эти как хотят, но мы-то знаем, что…
Девушка не успела узнать, чем закончился разговор, потому что за барной стойкой в самом центре зала вдруг послышался шорох. Из проема в стене, завешенного нитями из разного цвета бусин, показалась скрюченная старушонка, которая тащила в руках большущий поднос. Настолько большой, что казалось, будто поднос сейчас перевесит ее и утащит за собой вниз. Но никто даже не шелохнулся, чтобы помочь ей. Высокий и будто нарочито длинный бармен с бледной кожей и черными усами так и продолжал полировать стаканы, а двое за столиком закрыли рты под ее проницательным старческим взглядом. Когда сгорбленная старушка опустила поднос на стол, Анна поспешила отвести излишне любопытный взгляд и сделала несколько шагов к ней, тем самым попав под луч одной из подвесных соляных ламп, источавших слабый свет. Старушка даже не оглянулась, но девушка догадывалась, что она сейчас улыбается своим беззубым ртом.
– Простите, я опоздала, еще не освоилась в сущем мире… То есть я хотела сказать, в городе, – поспешно проговорила Анна.
Так и не оборачиваясь, старушка махнула костлявой рукой. Голос у нее был скрипучим, как несмазанная телега:
– Ох и вымахали вы, госпожа Романова! Поднимайтесь-ка наверх, там вас уже давно ждут.
– Ждет… кто? Трубецкая?
– Идите-идите, нету у меня времени с вами лясы точить. Дел по горло.
Тяжело втянув носом воздух, Анна быстрым шагом направилась к проему в стене, но тут ее опять остановил старушкин шепот, который могла расслышать только она сама:
– И не забывайте оборачиваться у двери