либо на так называемых «гостей столицы». Во всех случаях у нас определённо не клуб. Те завсегдатаи, которые всё-таки имеются (а как без них? при всём желании не получится) – это совсем сдвинутые фанаты, и к нашим ценам они относятся с пониманием – им тоже надо чем-то от плебса, гумуса отгородиться. Да, верно, из тех картин, что вы видели, ни одну за бешеные деньги на аукционах типа Сотбис не продашь. Но там нет и ни одной копии. Только работы, написанные исключительно на заказ прекрасными русскими художниками, которых хорошо знают в Париже, в Нью-Йорке, Берлине, но в России они известны не многим: знатокам, специалистам. Вот скажем, у всех на слуху имена Юдашкина, Зайцева, однако фамилия Игоря Сажонкина наверняка вам ни о чём не говорит, а ведь он не просто известен, а даже знаменит, возглавляет Дом моды во Франции. И у нас все травести-шоу исключительно в его костюмах, которые ко всему прочему постоянно обновляются. Я уже не говорю о Багире, вашем бывшем муже, если вы посетите другие подобные представления – вы найдёте полный примитив. На пластику нигде упор не делается, главное – переодевание. Да и зачем хорошей танцовщице выступать у нас? Она может найти местечко и получше. Однако ваш бывший – особый случай, другие места для Саши заказаны. Поэтому под неё волей-неволей приходится формировать профессиональный, причём не просто профессиональный, а ещё и с нетрадиционной – нет-нет, не ориентацией, а именно с нетрадиционной психологической гендерностью, кордебалет. А это, поверьте, далеко не дешёвое удовольствие. Я вам не наскучил?
– Нисколько, прекрасная лекция. Вот только не слишком ли мы далеко в сторону от основного вопроса отвлеклись? – Ирина сникла, никак ей было не зацепиться, ничего не оставалось, как записать на свой счет ещё одно, очередное, потерянное очко.
– Как скажете, – кивнул Вадим. – Но этот разговор крайне важен, и рано или поздно нам всё равно придётся к нему вернуться. Тем не менее, будем считать, что первый раунд завершён, и теперь ваша очередь высказаться в наших переговорах.
– Что ж, вы правы, – вздохнула Ирина, – действительно пора. Вы меня так доблестно атаковали, что я не могла даже слова вставить. Однако теперь и в самом деле моя очередь. И переговариваться, то бишь сражаться, мы будем уже на моём поле.
Она помолчала некоторое время, но вовсе не для того, чтобы сделать эффектную паузу, а просто, чтобы собраться с мыслями. Затем достала из кейса очередные несколько файлов.
– Да, кстати, как вам первый блок? Вы всё-таки его прочитали?
Скорочкин пожал плечами:
– Разумеется. И очень вам благодарен, что вы буквально заставили меня с ним ознакомиться. Человек решил разобраться, что за чувство – любовь, вполне естественное желание, во всяком случае, явно не преступление.
И, что потрясает, многого достиг. Взять хотя бы вот это:
«Самое главное в этом мире – Чувство, из всех чувств важнейшее – Любовь. Нет любви в человеке – ничто
