Долго и счастливо жили они вместе, любили друг друга, и враг не мог уже нарушить покоя Аннушки. Когда же умер отец её, то снова по ночам соседи видали над домом его летающих страшилищ, но вреда от того никому не было.
II. Изгнанные домовые.
В одном Французском городе, а именно в Ренне, жил один Стряпчий, о котором многие отзывались не лучшей стороны. В народе шла молва, что он многих обидел, пустил по миру и заставил умереть в печали и нужде. Стряпчий помер, и с самого дня его смерти появились в огромном его доме домовые и начали разные свои шалости. Кому не известно, что домовые шалят, производят шум, стук, но никому не бывают видимы. Шалости домовых нагнали такой страх на всю родню стряпчего и на всех живущих в доме, что все выехали, и дом сделался необитаем. Не смотря однако ж на это, соседи долго слышали шум в опустелом доме.
По прошествии 9 месяцев после смерти стряпчего шум в доме совершенно смолк. Наследники старались продать его, но покупатели боялись: ибо едва только кто, приторговавшись, входил в дом посмотреть на то, что покупает, как шум возобновлялся, Так продолжалось довольно долго; было много охотников; но дом никто так и не мог купить. Наконец нашелся один старый драгунский капитан, который смеялся над всеми суеверными бреднями, не верил ни в домовых, ни в привидений, и который, не смотря на разные слухи, купил этот дом за дешевую цену и смело переехал в него.
Наступил вечер. Офицер приказал развести в большом зале в камине огонь, приготовил пару добрых пистолетов, палаш и сел, ожидая появления своих неприятных и незваных жильцов.
Скоро послышалось ему, что кто-то ходит около него. Он обернулся, но никого не увидал. Через несколько минут он почувствовал, что его кто-то крепко схватил за ухо. Офицер рассердился, схватил пистолет, обернулся и увидел позади себя у софы приготовленный на одну персону прекрасный ужин.
– Ого! если меня схватили за ухо только для того, чтобы я сел поужинать, – громко сказал офицер, – то это можно было сделать и не так неучтиво.
Офицер встал и подошёл к софе, но как только он сел, стол сам собою отодвинулся на середину зала. Офицер пошёл за столом, но тот беспрестанно отходил от него то в ту, то в другую сторону.
Офицер начал бегать за столом в намерении схватить его, но ни тут-то было, стол бегал прытче его.
– Ну к чёрту! Право, так шутить с королевским офицером не годится! – вскричал уставший офицер и бросился на софу. Лишь только он сел, как стол сам собою подвинулся к нему и остановился в надлежащем положении. Вкусные по виду и запаху кушанья разрезывались сами собою и клались на тарелку; бутылка откупорилась также сама собою, и невидимые хлебосолы налили полный стакан вина.
– Так и быть, – сказал офицер, – надобно забыть произошедшее из благодарности за такое угощение!
Сказав это, офицер хотел было взятый им кусок хлеба и говядины поднести ко рту; уже кусок касался почти губ, как вдруг кусок выскочил у него из рук и очутился на середине залы.
По