Надо включить музыку! Она всегда помогала правильно настроиться. Марина потянулась за пультом от музыкального центра, и в комнате зазвучала знойная латиноамериканская песня «про амор».
Первое платье было несуразно коротким, с пришитой к подолу серебристой бахромой и аляповатыми каменьями на рукавах. Ей почему-то сразу вспомнился фильм «Кабаре», хотя на Лайзе Минелли определённо красовались более элегантные наряды. И к чему здесь этот непропорционально громоздкий цветок на груди? Марина стала вспоминать, откуда у неё в шкафу оказалась эта безвкусица. Точно! Она получила сей шедевр в дар от приятельницы-дизайнера. Если, конечно, так можно назвать эту энергичную самоучку и девушку олигарха в одном лице – Эллу Кутузову. Сейчас ведь все, кому заняться нечем, – дизайнеры. Куда ни плюнь – всюду снуют эти недопрофессионалы, шьющие некачественное и малопривлекательное барахло. Бракоделы чёртовы! Марина даже фыркнула от неприязненного раздражения: ну не терпела она дилетантов – ни в искусстве, ни в бизнесе! Специального образования у них нет, вкуса – ноль, самомнение – аховое, планы – наполеоновские. Зато бабла – вагон. Вот они и участвуют в Неделях высокой моды в Манеже и Гостином дворе, выступают по телику и с самым умным видом вещают о современных тенденциях в модной индустрии. А нету в России никакой нормальной моды – нет!
В общем, творчество приятельницы никогда ей не импонировало, но Марина всегда деликатно молчала, смиренно принимая всё новые и новые дизайнерские дары, чтобы потом небрежно зашвырнуть их на самую дальнюю полку шкафа.
И чего это она сейчас выудила на свет сию несусветную пошлость?
Брезгливо поморщившись, она сняла «шедевр» и, не глядя, зашвырнула обратно в шкаф – надо будет при случае избавиться от этого хлама…
В другом платье – длинном, в пол, с закрытыми руками и белым отложным воротничком – Марина стала похожа на монашку. Может, это и символично, учитывая её долговременное воздержание от утех плотских, но опять не то.
Ещё одно платье, целиком расшитое пайетками, влажно отсвечивало у неё в руках голубовато-синими бликами. Марина долго смотрела на него, но так и не решилась примерить – ей вдруг показалось, что в нём она будет смахивать на разбитную путану из ночного бара. Странно… Вроде куплено в дорогом бутике и обошлось ей в целое состояние…
Наконец, ей попалось шёлковое платье золотисто-бежевого оттенка с рукавами до середины плеча, и она, глядя в зеркало, впервые за долгое время понравилась сама себе.
«Женщина должна быть любима. И даже если в данный момент никто не любит эту самую женщину, у неё есть она сама, и этого не отнять!» – вспомнились слова матери, которая всеми силами старалась поддержать дочь после болезненного развода. Марина начала пристально разглядывать собственное отражение, стараясь отыскать те черты, за которые можно было бы полюбить саму себя.
Невысокая, довольно статная, белокожая, со